Зачем Сталин создал Израиль?

Еще до провозглашения Израиля, в середине апреля сорок восьмого года, адвокат из Выборга Э.Г. Лемберг, в войну гвардии инженер-капитан Красной армии, награжденный орденами, отправил заместителю министра иностранных дел Вышинскому письмо, озаглавленное так: «О необходимости направления значительного кадра евреев СССР в Палестину».

Этот документ сохранился в архиве министерства.

Бывший офицер-орденоносец предлагал в течение года перебросить в Палестину пятьдесят тысяч советских евреев, которые должны «быть готовы к защите Советского Союза на палестинском участке фронта».

Вышинский переправил доклад советнику МИД Борису Ефимовичу Штейну, доктору исторических наук, бывшему полпреду в Италии. Тот через три дня передал в секретариат Вышинского отрицательное заключение.

Опытный Штейн написал, что незначительный удельный вес еврейской Палестины на Ближнем Востоке не помешает Англии и Соединенным Штатам превратить ближневосточные страны в антисоветский плацдарм. Кроме того, полагал Штейн, в силу классовой природы сионисты будут поддерживать не Советский Союз, а Соединенные Штаты.

Не думавшие о классовой борьбе советские евреи были воодушевлены созданием Израиля и искренне хотели ему помочь. Они откровенно говорили и писали об этом.

Неладное заподозрили только очень опытные функционеры. Восемнадцатого мая сорок восьмого года заместитель ответственного секретаря Еврейского антифашистского комитета Григорий Маркович Хейфец поспешил доложить в ЦК ВКП(б):

«В связи с событиями в Палестине в Еврейский антифашистский комитет обращаются по телефону и лично, поступают заявления об отправке в Палестину в качестве добровольцев «для участия в борьбе с агрессором и фашистами»…

Имеются заявления от служащих министерства вооружений и от офицеров Советской Армии. Заявители мотивируют свои просьбы желанием помочь еврейскому народу в борьбе с английским агрессором… В ЕАК поступили также заявления об организации сбора средств на покупку вооружения…»

Заместитель ответственного секретаря пребывал в растерянности и просил указаний Центрального комитета.

Григорий Хейфец служил в органах госбезопасности с двадцать второго года. Всю войну он проработал в резидентуре внешней разведки в Сан-Франциско. В сорок седьмом его вернули в Москву и назначили заместителем ответственного секретаря Еврейского антифашистского комитета с поручением докладывать обо всем в министерство госбезопасности.

Функционеры ЕАК сразу поняли, что от них ждут подтверждения «советского патриотизма» и противодействия идеям эмиграции в Палестину: Израиль предназначен для евреев из других стран, для евреев, лишенных социалистической родины.

Хейфец составлял списки евреев, которые приходили в антифашистский комитет и просили отправить их добровольцами в Палестину — воевать на стороне Израиля против арабских реакционеров. Списки он передавал в министерство госбезопасности для «принятия мер».

Самого Григория Хейфеца эта бдительность не уберегла от ареста в пятьдесят первом году. Но бывшему чекисту хотя бы сохранили жизнь. Его не расстреляли вместе с другими активистами Еврейского антифашистского комитета, а приговорили к двадцати пяти годам лишения свободы…

Двадцать четвертого мая сорок восьмого года в Москве устроили вечер памяти Соломона Михоэлса.

Обстоятельства трагической смерти художественного руководителя Государственного еврейского театра и председателя Еврейского антифашистского комитета не были тогда известны. Только потом выяснится, что его убили чекисты по секретному распоряжению Сталина. Инсценировали наезд — дескать, Михоэлс и его спутник, находившиеся в Минске, попали под грузовик. Но инсценировка была грубой, в нее не поверили. Пошли слухи, что Михоэлса убили. Но указаний сверху не было, поэтому похоронили его с почетом.

Выступал известный писатель Илья Григорьевич Эренбург:

— На сегодняшнем вечере, посвященном памяти большого актера и большого человека Соломона Михайловича Михоэлса, я хочу еще раз напомнить — бессмертная жажда: это сухие губы народа, который издавна мечтал о справедливости, который, запертый в душных гетто, добивался правды, за других пел и для других бунтовал.

Сейчас, когда мы вспоминаем большого советского трагика Соломона Михоэлса, где-то далеко рвутся бомбы и снаряды: то евреи молодого государства защищают свои города и села от английских наемников. Справедливость еще раз столкнулась с жадностью. Кровь людей льется из-за нефти. Я никогда не разделял идеи сионизма, но сейчас речь идет не о идеях, а о живых людях.

Я убежден, что в старом квартале Иерусалима, в катакомбах, где сейчас идут бои, образ большого советского гражданина, большого художника, большого человека, вдохновляет людей на подвиги…

Советская печать клеймила арабских реакционеров, которые пытаются задушить еврейское государство.