Зачем Сталин создал Израиль?

И верно. Процесс по делу Еврейского антифашистского комитета начался в Лефортово восьмого мая пятьдесят второго года. А еще за месяц до этого, третьего апреля, новый министр госбезопасности Семен Денисович Игнатьев в докладной записке Сталину предложил всех обвиняемых по делу Еврейского антифашистского комитета расстрелять. Вождь согласился. Он сделал снисхождение только академику Лине Штерн, биологу с мировым именем, приехавшей из Швейцарии строить социализм. Ей дали десять лет. Остальных расстреляли…

Но это будет позже. А пока что одиннадцатого января сорок девятого года директор восточноевропейского департамента министерства иностранных дел Израиля Ш. Фридман беседовал с советником миссии СССР в Израиле М.И. Мухиным. Ершов простудился и сидел дома.

«Мухин, — записал в отчете израильский дипломат, — с восхищением отозвался об оперативных способностях, которые мы проявили в ходе последней боевой операции, спросил о настроениях в наших кругах и о том, намерены ли мы твердо держаться в нынешнем конфликте с Великобританией».

Англичане увеличили свой гарнизон, расквартированный на египетской территории. Седьмого января израильтяне сбили над египетскими позициями пять английских истребителей, сочтя их египетскими.

Американцы предупредили израильтян, что Англия может вступить в войну с Израилем на основании англо-египетского договора тридцать шестого года. В Москве были довольны, но израильтянам было не до смеха. Они рассчитывали на поддержку Советского Союза, но медовый месяц в отношениях между двумя странами уже закончился. Израильтяне этого не понимали и продолжали ставить крайне неприятный для советских чиновников вопрос о вывозе в Израиль родственников тех, кто уже обосновался в Палестине.

Двадцать первого января заведующий отделом стран Ближнего и Среднего Востока Иван Бакулин написал посланнику в Израиле Петру Ершову:

«Как Вам известно, за последнее время в израильской прессе все чаще стали появляться враждебные СССР статьи и сообщения, которые часто остаются без какого-либо противовеса с нашей стороны…

Отдел считает, что издание бюллетеня от имени нашей миссии в Тель-Авиве явится серьезным противодействием враждебной Советскому Союзу пропаганде и будет знакомить общественность страны с действительным положением в СССР и со взглядами советской общественности по вопросам международной жизни».

Антиизраильская пропаганда стала заметной и в советской печати.

Первого февраля директор восточноевпейского департамента МИД Израиля Ш. Фридман беседовал с советским посланником Ершовым о вышедшей в издательстве «Правда» брошюре об Израиле, статье в газете «Труд» и передачах московского радио. Все они были написаны в недружественной манере.

Ершов, настроенный миролюбиво, предложил не обращать на них внимание, заметив, что и в израильской прессе появляются недружественные по отношению к Советскому Союзу статьи.

Фридман ответил, что это частные газеты, правительство Израиля ими не управляет, а в Советском Союзе другая ситуация. Эти объяснения в Москве не принимали. Просто не верили, что газеты могут выражать собственную точку зрения.

Седьмого февраля заместитель министра иностранных дел Валериан Зорин вызвал к себе в семь вечера Голду Меир и «сделал устное заявление относительно незаконной деятельности миссии государства Израиль, побуждающей советских граждан к выходу из советского гражданства, и относительно рассылки информационного бюллетеня миссии общественным организациям и отдельным советским гражданам».

Это был первый выговор такого рода, резко контрастировавший с прежними дружескими отношениями. Сигнал поступил от чекистов из Совета по делам религиозных культов при Совете министров, где обратили внимание на содержание посольского бюллетеня: там помещались сообщения о переезде в Израиль евреев со всего мира.

— Министерство иностранных дел, — зачитал Зорин свою бумагу, — рассматривает эту деятельность миссии как незаконную вербовку граждан Советского Союза и побуждение их к выходу из советского гражданства. Ввиду этого предлагается, чтобы миссия и ее представители прекратили указанную деятельность, противоречащую лояльному отношению к Советскому Союзу.

Голда Меир, писал Зорин в отчете, «была явно смущена… Поспешила ответить, что со стороны миссии не было и не могло быть намерения совершать что-либо, что противоречит законам СССР. Возможно, что со стороны миссии были ошибочные поступки, что можно объяснить лишь неопытностью миссии в дипломатической практике».

Голда Меир рассказала Зорину, что в израильскую миссию обращались желающие уехать, но им объясняли, что они должны получить разрешение советских властей, или же миссия отправляла письма людям, чьи родственники живут в Израиле.

Зорин объяснил, что «миссия поступала неправильно, так как она не может направлять письма непосредственно советским гражданам, минуя министерство иностранных дел».