Зачем цветет лори

Он вздохнул. И наклонил голову, чуть коснулся губами ее лица.

— Еще.

— Я… ждала тебя.

— Не останавливайся, саанма…

Нежный поцелуй у основания шеи. Легкий укус, и медленное движение его языка.

— Продолжай. Соври мне, раяна… Сейчас я даже согласен обмануться…

Его голос звучал насмешливо и глухо.

— Я люблю тебя, Ран…

— Оникс… — не сказал, вздохнул, так что ее имя прозвучало как вдох. А потом сжал ее так, что чуть не треснули ребра, впился в рот, ворвался языком, прикусил. Оникс закрыла глаза, чувствуя его горячее тело, его руки, что жадно трогали ее, губы, целующие ей шею.

Она откинула голову, отдаваясь его страсти. И он действительно сделал все, что говорил. И когда входил в нее, заполняя собой целиком, без остатка, не давая вздохнуть, Оникс стонала, как он и хотел. Она не притворялась, потому что ее тело горело от его прикосновений. Потому что он приучил ее желать этих ласк и этих резких, мощных толчков внутри своего тела, приучил хотеть его. Потому что его животная страсть теперь будила в ней жаркую волну, и она ждала этой страсти, ждала и хотела.

Аид прижимал ее к старой кушетке, задыхаясь от ощущений, от удовольствия, от чувства наполненности. Это было так похоже на счастье, что снова стало страшно. Он даже не разделся, не успел, только штаны расстегнул, так хотел войти в ее влажное тугое лоно, почувствовать ее, соединиться. Эта близость нужна была ему как воздух, он не мог дышать без нее…

— Еще, — простонала Оникс, выгибаясь в его руках, и Лавьер сжал пальцами ягодицы девушки, почти рыча и ловя губами ее стоны. Ее тело жарко и влажно принимало его, сжимало внутри, и он дрожал, выходил почти полностью, чтобы со стоном снова вернуться, до самого основания, вбиться в ее тело как можно глубже и снова выйти, растягивая это невыносимое наслаждение.

— Шер саанн… Ты мой архар, Оникс…

Наслаждение достигло пика и взорвалось в их телах и сознании. Ран оперся о локти, чтобы не придавливать ее, поцеловал ее распухшие губы. Потом поднял голову, заглядывая ей в глаза.

— А теперь наказание, раяна.

— Я хочу пить. Можно? — отвернулась она.

Девушка выбралась из-под его тела, прошла через комнату. Налила из котелка уже остывший травник. Он смотрел на ее обнаженную спину, верх платья болтался на талии — раздеть ее полностью он тоже не успел. Короткие волосы чуть вились у шеи, касались узких плеч раяны и теперь не закрывали черный рисунок на ее коже. Цветок лори дрожал лепестками на лопатке, узкие листья плелись вдоль позвоночника. Она стояла спиной к нему и медленно пила. Аид подошел, обнял ее.

— Ты дрожишь. Боишься меня? — Он прикоснулся губами к ее волосам.

— Да. Боюсь.

Лавьер целовал ее волосы, закрыв глаза от удовольствия. Счастье… Такое притягательное. Невозможное. Присвоенное силой счастье…

Провел ладонью по ее руке, перехватил кружку.

— Не понимаю, как ты пьешь эту гадость, — усмехнулся он и сделал несколько глотков. Он не любил травяной настой, но искать воду было лень. Он ни на миг не хотел отрываться от девушки.

Резкая боль взорвалась внутри, и он захрипел, падая на колени, уперся руками в пыльные доски пола.

Оникс быстро шагнула в сторону, торопливо потянула верх платья. Руки дрожали, и она никак не могла попасть в рукава.

— Что это? — сипло, с трудом выдавил Лавьер, поднимая на нее глаза.

— Это наказание, Ран, — без эмоций ответила Оникс. Она застегнула пуговички, половину пропустила, но это было неважно, схватила свой плащ и сумку. Осторожно попыталась обойти его. — Не нравится чувствовать себя беспомощным, да? Не нравится боль? Вот и мне не нравится, Ран, — тихо сказала она.

Аид стоял на коленях, тянул воздух, пытаясь вдохнуть. Сила утекала сквозь пальцы. Его дар выжигал отраву, и он знал, что это не убьет его, если только…

— Не помешал, голубки? — насмешливый голос первого советника разорвал тишину сторожки. Лавьер попытался подняться, доползти до своих клинков, но тело не слушалось, отказывалось подчиняться, а сознание затягивалось пеленой.

— Что, Ран, не по вкусу тебе отварчик? Горьковат? — со смешком спросил Барнетт. — Что же вы молчите, Верховный? Кстати, ваши стражи вам уже не помогут. Смирись, Ран, ты силен, но даже твоя сила не сможет мгновенно выжечь чистый сок луарте. И мне этого времени хватит, поверь. — Он демонстративно вытащил из ножен синюю сталь, провел по лезвию пальцем. — Твоя сила покинула тебя. Это ведь самое страшное для тебя, Ран, — остаться без силы, без твоего ужасающего дара тьмы! Кто ты без него? Всего лишь человек. Ты никогда не желал быть просто человеком, не так ли? Не представляешь, Ран, что я чувствую, когда вижу тебя вот таким, на коленях, — советник улыбнулся, — я испытываю возбуждение, когда смотрю в твои глаза, затянутые болью. Я так мечтал об этом. Непобедимый Ран Лавьер стоит передо мной на коленях и беспомощно ждет, когда я убью его! Божественное чувство.

Советник шагнул к Лавьеру.

Оникс не хотела смотреть на это. Она отвернулась от аида и сделала шаг к двери.

— Не торопись, крошка. — Барнетт схватил ее за рукав.

— Отпустите!

Советник лениво отвесил ей оплеуху, и Оникс вскрикнула от неожиданности.