Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек

– Слышали новости? – спросила она. – Убили дворецкого Фонтейнов. Ужасно, не правда ли?

– Нет, не слышала. А вы уверены, что он был убит?

– Ему выстрелили прямо в грудь, – осторожно вставил мистер Эмберли. – Сам он в этот момент сидел за рулем «остина-семь».

– Вот так, – пробормотала Ширли.

Мистер Кокрейн не мог скрыть удивления:

– Да, все именно так. Но тебе-то, Фрэнк, откуда это известно?

– Да я его и нашел.

Слова мистера Эмберли прозвучали как гром среди ясного неба, однако стоявшая рядом с ним темноволосая девушка не выказала ни недоверия, ни удивления. Держалась она несколько напряженно, но ее глаза, перебегающие с встревоженного лица Джоан на любопытное личико Фелисити, казались абсолютно равнодушными.

– Полагаю, – начал мистер Эмберли, предвидя ураган готовых обрушиться на него вопросов, – вы бы рано или поздно все равно об этом узнали.

– Ну скорее же, Фрэнк, расскажи, что произошло! – возбужденно воскликнула Фелисити.

Он окинул ее насмешливым взглядом:

– Предпочитаю приберечь свои показания для расследования, милая.

Ширли Браун напряглась еще больше. И насмешливо выпалила:

– Всю правду, и ничего, кроме правды, так, что ли?

– А вы, как я посмотрю, хорошо знакомы с этой процедурой, – заметил мистер Эмберли.

Она ответила ему выразительным взглядом, но промолчала.

Обе собаки, все это время издававшие тихое, но грозное рычание, вновь попытались перейти к решительным действиям, вцепиться друг другу в горло.

Ширли обернула поводок бультерьера вокруг ладони и отошла на шаг-другой.

– Не могу больше ждать, надо сделать кое-какие покупки. До свидания. – И она зашагала по улице.

Джоан проводила ее взглядом:

– Странная девушка!

– А по-моему, так довольно милая, – возразила ей Фелисити. – Послушайте, нельзя же торчать тут целую вечность! Мне нужно непременно зайти в «Томпсон» и еще в «Креветт». Джоан, ты со мной? А ты, Фрэнк, ради Бога, держи Волка покрепче. Я всего минут на пять, не больше.

Оставшись вдвоем, мужчины начали прогуливаться по тротуару перед магазином.

– Хочу заметить, Эмберли, есть в убийстве Доусона нечто чертовски странное, – сказал Энтони.

– Только не надо сообщать об этом вслух всему городу, – строго заметил самый знаменитый лондонский барристер.

– Нет, серьезно, кому вообще понадобилось стрелять в дворецкого? Почтенный старый слуга, проработал в доме долгие десятилетия. Как-то в голове не укладывается. То есть я хотел сказать, есть множество других людей, прямо-таки напрашивающихся, чтобы их застрелили – гангстеры, министры, ну и так далее. Кто угодно, только не дворецкие. Зачем убивать дворецкого? В чем смысл?

– Понятия не имею, – задумчиво пробормотал Фрэнк.

– Нет никакого смысла, – торжественно заключил Энтони. – Вот почему вся эта история выглядит весьма подозрительно. И еще вот что я скажу тебе, Эмберли: интересно читать о всяких там загадочных убийствах в книжках, но в реальной жизни… пожалуй, нет. Так что советую тебе выбросить все это из головы.

– Так и сделаю.

– Да-а… – мрачно протянул Энтони. – Но, если ты находишься в особняке Нортон, ничего у тебя не получится. Все это место просто пропитано тайнами.

– Вот как? О чем это ты?

– Да я и сам толком не понимаю. Есть там нечто такое неуловимое, что нельзя пощупать пальцами, тем не менее оно существует. Ну взять хотя бы братца Бэзила. – Тут он понизил голос почти до интимного шепота. – Строго между нами, он человек никчемный. Я его просто видеть не могу. Так что положение у меня, сам понимаешь, не очень. Если б не Джоан, честно тебе говорю, ноги бы моей не было в Нортоне.

– Это из-за тайн или владельца особняка?

– И того, и другого. Причем заметь, я вовсе не хочу сказать, что сам дом какой-то не такой. Дело не в нем, а в людях, которые там обитают. Точно кошки, так и шныряют где-то там, в темноте. Только смотри, никому ни слова. Но точно тебе говорю, в Нортоне нельзя и шагу ступить без ощущения, что кто-то за тобой наблюдает. И это, знаешь ли, страшно действует на нервы.

– За тобой следили?

– Не знаю. Но я бы ничуть не удивился. У братца Бэзила есть камердинер, вечно выныривает словно из ниоткуда. Еще один старорежимный осколок. Если б его прикончили, ничего не имел бы против. Тип просто отвратительный. Джоан точно такого же мнения, но братец Бэзил просто обожает этого камердинера.

– Но что именно не так с братцем Бэзилом?

– Что не так? Он из тех парней, кто пьет воду из ванны, в которой купается. Жаден до полного неприличия. Чертовски вспыльчив, характер просто жуткий. Джоан немало от него натерпелась. И еще притвора, все время изображает joile de vivre[1], ну, ты понимаешь. Косит под своего парня, называет тебя стариной, хлопает по спине и все такое.

Фрэнк опустил ладонь большим пальцем вниз – известный жест римлян.

– Вот именно, – кивнул Кокрейн. – Так и знал, ты меня поймешь. Ну и еще одно обстоятельство…

Но он не успел объяснить, какое именно, потому как в этот момент из магазина вышли и присоседились к ним девушки.

Джоан Фонтейн закончила с покупками и засобиралась домой. Пожимая руку Эмберли, сказала: