Зачет по убийству

Он захихикал, очевидно, вспомнив какой-нибудь перл из упомянутой нетленки. Я к нему присоединилась — по той же причине.

— Олег, — уточнила я, — но если ты был заинтересован в работе, как решился на этот стеб? Анна Сергеевна могла здорово обидеться.

— Не, не могла. У нее начисто отсутствует чувство юмора. Вот уж действительно семейная черта — ее дядя такой же. Из тех, для кого в комедийных сериалах делается смех за кадром — а то не врубятся, что это шутка. Зато я хоть получил удовольствие, когда писал эту чушь.

— Но текст она забраковала!

— И очень хорошо. Отказать я ей не мог, но ишачить за просто так, естественно, не жаждал. Вот и постарался, чтобы волки были сыты и овцы целы.

— А детективная линия? — уточнила я. — Анна Сергеевна что-нибудь о ней говорила?

Собеседник пожал плечами.

— Сказала, что ситуацию на канале я и сам знаю, так что с этим проблем не будет. Для меня, мол, главное — понять характер главных героев и особенно героини, а то я циничный перец и не верю в прекрасных дам. Еще бы я верил, работая с такой стервой, как Алина! И ведь умная баба, не отнимешь, а приспичило рассказать всему свету, какая она идеальная. Вот и попалась. Прихлопнули.

— Погоди! — сообразила я. — Значит, о вашем сотрудничестве никто не знал, так? Анна Сергеевна была заинтересована в том, чтобы хранить тайну. Но стоило мне с нею встретиться, и сразу ко мне полезли с вопросами агенты Уралова-Надирова. Кто им рассказал? Кто вообще был в курсе? Секретарша Олеся и культурист-шофер. Эта парочка, подозреваю, выдала бы хозяйку за вполне умеренную плату. Ты их знаешь, Олег?

— Секретутку нет, я дома у Алины не был, а шофера видел. Он, конечно, ее любовник.

— Олеси или Алины?

— Алины. Она обожает накачанных идиотов, не умеющих связать двух слов.

Я вспомнила Андрея Алова и кивнула. Очень похоже!

— А такие, как я, для нее — средний пол, — не без обиды продолжил тощенький говорливый Рацкин. — На любовников она денег не жалеет, зато на подчиненных экономит каждую копейку. Вон, надеялась, я ей роман задарма напишу.

— Не дарит тебе трусов от Кельвина Кляйна? — посочувствовала я. — Все трусы достаются шоферу.

— Ну, ему в любом случае недолго было бы кайфовать, — засмеялся Олег. — Алина любит разнообразие. То есть однообразие, но с переменами. Она и шмотки постоянно меняет, только все они у нее какие-то похожие. И с мужиками так же. Да, думаю, ее выдали шофер или секретутка. Надиров, кретин, испугался, что она напишет о нем что-нибудь горячее, и решил, что спокойнее заплатить киллеру, чем портить себе нервы.

— Ты уверен, что инициатор убийства — Надиров?

— А кто еще?

Я без обиняков осведомилась:

— Иванченко исключен?

Рацкин ответил не сразу.

— Ну, — помедлив, пробормотал он, — ну, не знаю. Разве что Иванченко был почему-то уверен, что не сумеет с Алиной договориться. А он, скорее всего, сумел бы. Бабки-то на канале его. Хотя руку на отсечение я бы не дал. Свою, по крайней мере.

Я с любопытством подождала, не объяснит ли Олег, чьей рукой, в таком случае, он готов пожертвовать. Вместо этого он добавил:

— На следующий день после убийства Алины наш канал посылал к тебе съемочную группу. Я от них о тебе и узнал. Им велели тебя разговорить. Это всегда так — стоит пообещать человеку показать его по ящику, и он будет болтать, словно тетерев на току.

— Да? — удивилась я. — Не хотела бы я увидеть себя по ящику.

— Похоже на то, — хмыкнул Олег. — Здорово ты их сделала!

Я удивилась еще сильнее. Вроде припоминаю, что у выхода из милицейского отдела меня, помимо Лощеного, подкарауливала еще парочка тележурналистов, однако мы вроде бы не сказали друг другу ни слова.

— А что я сделала? — уточнила я.

— Они заметили, что тебя ждет автомобиль, и отрезали к нему дорогу. Но ты обманула их и сбежала на маршрутке. Татьяна бесилась — приятно посмотреть.

— Что за Татьяна?

— Татьяна Цапова, она руководит каналом. Слушай, ты все-таки работаешь на Надирова? Признайся, а?

— Я работаю исключительно на благо государства, пытаясь развить мозги у представителей молодого поколения. Работать на политика или олигарха — это для меня слишком мелко.

Олег странно на меня посмотрел, однако спорить не стал, а я резюмировала:

— Выходит, Иванченко не исключен, но главный подозреваемый все-таки Надиров. Почему ты решил, что милиция подозревает тебя? Прежде всего, не вижу мотива.

— А милиция видит. Якобы я обиделся, что мою версию книги Алина отвергла и предпочла тебя, а мне ничего не заплатила за труды. Но это еще не главное. В день ее смерти мы круто поругались на работе, причем при свидетелях.

— Из-за чего?

— Она последние дни вообще была на взводе, закипала с полуслова. Не знаю, почему. Она обвинила меня, что я втихаря сливаю секретную информацию о канале Надирову с Ураловым, и скоро она выведет меня на чистую воду.

— А ты не сливал?

— Что я, шизанутый? Иванченко — мужик крутой. Даже слиняй я потом в Израиль, все равно достанет. Но кто-то из наших сливает, это факт. В общем, некстати все получилось.

— А где ты был в тот день после работы?