Зачет по выживанию

– Что? Дьявол! – Инеза, чуть растерявшаяся, с испачканным землей лицом вздрогнула, но быстро сообразила, что от нее требуется, накинула мешок на ближайшее скопление сажи, потом на второе. По двум слишком приблизившимся тучкам ударил Семен. Очень удачно, замороженные черные хлопья обволокло льдом, и они осыпались на землю черным градом. Семен повторил удар еще дважды, но не так успешно и выдохся.

Подходить близко к неизвестной опасности было строжайше запрещено, но тут опасность сама оказалась на расстоянии вытянутой руки, и Серена своим мечом отсекла одну за другой три ближайшие плети. Те рухнули и принялись биться и дергаться, словно в судорогах, грозя пришибить любого, оказавшегося в пределах досягаемости. Всем пришлось перепрыгивать, бросаться в стороны, порой перекатываться по земле. Алена споткнулась и упала, плеть со свистом пронеслась над ее спиной.

Серена, выругавшись, принялась рубить упавшие плети на мелкие куски. По счастью, эти небольшие останки уже не вытворяли ничего смертельно опасного, пусть и продолжали судорожно сокращаться и дергаться.

С оглушительным треском лопнула вдоль от самого низа до самого кончика еще одна плеть, и вокруг нее стал растекаться чуть светящийся зеленым газ.

– Алена! – закричала Настя.

Алена с трудом перевернулась с живота на спину, из разбитой губы сочилась кровь. Но обстановку оценила верно и смогла для начала не дать газу растечься, а затем собрала его в жгут и заставила всосаться в землю.

Обрубки-пеньки, оставшиеся от срубленных Сереной плетей, с рыканьем выплюнули мерзко пахнущую тухлятиной жижу.

– Не наступать! Не наступать в нее! Не наступать!

Настя прокричала трижды, потому что шума вокруг было столько, что кто-то мог и не услышать. Хотя каждый и сам должен был сообразить, и ей не стоило надрывать связки, но сейчас ей было страшно, что кто-нибудь ненароком вступит в эту жижу, в которой шипели и растворялись земля и камни.

Дышать стало трудно, но тут Семен на пару с Аленой что-то придумали, жидкость перестала ядовито парить и принялась затвердевать.

Настя в первые же секунды запустила в четыре плети четыре оставшихся у нее камешка. В отличие от удара по каменным черепахам, на этот раз они сработали как надо, пробили кору – или кожу? или скорлупу? не важно! – и заметались внутри, выжигая все на своем пути.

Убедившись, что все работает как надо, но не дожидаясь окончательного результата, Настя создала в этот раз сразу две рукавицы и принялась ими перетирать еще одну плеть. Позади словно пробку из бутылки шампанского выстрелило, причем бутылка не иначе была размером с бочку. И тут же началась настоящая канонада.

Не отпуская почти «перепиленную» плеть, Настя обернулась. В оставшихся целыми и покачивающихся, словно под сильным ветром, плетях с громкими хлопками образовалось множество отверстий, и из них едва ли не сплошным потоком потекли… сероватые полупрозрачные, подернутые отвратительной слизью комочки с синими и багровыми прожилками под сморщенной кожицей. Комочки стекали по стволам плетей, отращивая на ходу огромное число крохотных ножек.

Серена, завершившая рубку поверженных ею плетей, кинулась с занесенным над головой мечом к ближайшей плети, едва не влетев в скопление шевелящихся сплошной массой слизней.

– Замри! – крикнул ей Семка.

Серена застыла на мгновение и ударила в скопление слизней целым пучком молний. Там, куда угодили молнии, на мгновение образовалось облачко пара и дыма, но его тут же снесло в сторону. Если число слизней и уменьшилось, то на глаз определить это было невозможно.

– Настя, вправо! – На этот раз кричала Алена.

Настя, не раздумывая, прыгнула вправо, а на то место, где она стояла, рухнула, рассыпавшись в труху, одна из плетей, обработанных ее камешками. Почти сразу начала падать вторая. Третья и четвертая рухнули одновременно.

– Серена! Сейчас упадет вон та, руби ее! – Настя наконец перетерла очередную плеть у самого ее основания.

– А слизни?

– Я займусь, – ответил Семка и одним ударом заморозил почти всех слизней.

Но корочка льда, на них образовавшаяся, затрещала, ломаясь мелкой крошкой, и осыпалась. Слизни все как один вновь зашевелились.

Настя схватила своей рукавицей целую пригоршню и сжала со всей возможной силой. Брызнуло, словно из раздавленного яйца. Она стряхнула остатки и схватила новую порцию, но выжатые и упавшие на землю слизни на глазах налились жидкостью и округлились. И почти тут же все они, пусть не с бешеной скоростью, но с очень уж большой для таких с виду неповоротливых существ волной покатили под ноги.

– Инеза! Ставь щит!

Инеза выполнила приказ в одно мгновение и, задыхаясь, словно после долгого бега, просипела:

– Не поможет. Надолго не поможет. Я их пыталась раздавить, ничего не вышло.

Рядом что-то засверкало. Настя скосила глаза – это Семка зажигал один за другим огоньки, одновременно связывая их в гирлянду. Нанизав штук двадцать, он стянул гирлянду кольцом и потребовал:

– Ну-ка, сударыни, приоткройте занавесочку.

Инеза глянула на Настю, та кивнула, разрешая. Кольцо из огоньков проплыло к слизнякам.