Зачин (СИ)

  От быстроты полета и частого мелькания верхушек деревов у Влады закружилась голова. Потому она резво подняла взор и уставилась на летевшую впереди нее царицу укрытую красным плащом, каковой она одела еще в Выжгарте и на полотнище которого живописался смаглый крест, с загнутыми концами, закрученными в левую сторону. Вмале девочка задышала много ровнее, тем стараясь непременно успокоить себя. А кони все набирали высоту, посему, похоже, и макушки гор оказались весьма далеко, слившись в единое, зеленое пятно. Плотные белые туманы, выскочив прямо подле ног, зацепились своим лоскутком за носок сапога Владелины, а дыхание вдруг стало тугим. Да только когда, казалось, лицо, обжег ледяной порыв ветра, будто острой хвойной веткой покарябав кожу, и тугой ком застрял в груди, из гривы Летуна вырвалось яркое сияние. Оно заполнило пространство не только подле шеи, но и своим коловращающимся движением дотянулось до лица девушки, немедля согрев и протолкнув ком куда-то вниз, по-видимому, в желудок. Ком гулко плюхнулся в глубины плоти юницы и вызвал своим колыханием, из стороны в сторону, желание исторгнуть его обратно. И тогда все то время летящий подле головы Владелины сокол, наново пронзительно заклекотал. И не только Летун, но и конь царицы взяли резко вниз. Отчего погодя отроковица узрела весьма близкие верхушки деревьев и мелькающую под левой стопой, вставленной в стремя, извивающуюся тонким лучиком ездовитую полосу ведущую в Лесные Поляны.

  Горы уже остались позади, а впереди наблюдались лишь несметные полчища лесов с редкими прогалинами меж них, зеленых левад али еланей. Девушка, повернув голову вправо, неотрывно следила за полосами леса, уходящими своими зелеными полотнищами вдаль и там сливающихся в единую полосу с небосводом, лишь малешенько придавая его цвету лазурности. Порой наблюдались меж тех дальних ковров, лучистые блики голубой воды, схожей с людскими венами, аль разбросанные мисы, тарелки, братины озер. Необычайная яркость зеленого цвета иноредь отливала седостью, серебристостью кружащего над ним дымка. Трепыхание в сердце уже давно прошло, но Влада хоть и успокоилась, старалась не глядеть себе под ноги, где картинка однообразных верхушек деревьев временами с белыми пежинами укачивала ее. И также она не решилась воззриться в небеса, страшась, что столь близко-нависающие, оно разком утянет ее к себе. Левая рука, судорожно сжимающая поводья, вскоре, как и предупреждала Знахарка Прозорливая, онемела в перстах и вроде как даже в ладони. Потому поводья пришлось выпустить и удерживать их лишь правой. Отроковица положила больную руку на луку седла и на малеша так замерла.

  Глава двадцать шестая.

  Большая прогалина, на каковой стояло поселение и высилось капище, словно зазывая девочку к себе шатровой крышей и шаровой луковкой подле которой зрелись четырехугольные голубоватые окна, резко живописалось вдали. И Владелина нежданно вскинула вверх голову и всмотрелась в саму луковку на конце увенчанную тонким, долгим шпилем, входящим в сам небосвод. И немедля она услышала протяжно- дзынькающий звук, таковой далекий и одновременно близкий, а быть может родной. Небывалая легкость в доли секунд наполнила не только тело, но и саму голову девушки, оно выплеснулось звуко-световым потоком изо рта, ноздрей, ушей и похоже глаз. Правая рука, стремительно дернувшись, разжалась и выпустила поводья, а четырехугольные окна, поместившиеся подле самой луковки, блеснули ярчайшими переливами света и в морг отразились от днесь замершей небесной искры. И тогда Владе почудилось, что еще мгновение и она взлетит... Уже сама... без всяких крыльев, ибо на то и была создана. А после устремится туда... ввысь...куда, несомненно, страшась этой неудержимой тяги, весь путь от Выжгарта не позволяла себе взглянуть. Небесная синь внезапно и вроде единождым махом опустилась на нее, и тогда девочка увидела серебристо-насыщенное веретенообразное тело, испещренное пылевыми включениями, да окруженное сверху и снизу волокнистой бахромой.

  Клекот сокола пронесся совсем близко от лица юницы, и его серповидное крыло разрушало данное удивительное видение, такое трепетно дорогое. Владелина тягостно качнулась взад-вперед в седле, ощущая нестерпимое желание покинуть, и этого кологривого коня, и саму Землю, направив свой полет к тому веретенообразному телу кружащему во тьме мироздания.