Зачистка

Не успел поднять голову, как передо мной вырос майор с щеголеватыми тонкими усиками над еще более тонкими губами. Я его практически не замечал: сидел в углу офицер — и сидел, занимался своими бумажками. Но при этом, оказывается, тайно наблюдал за моими действиями, даже издали прекрасно ориентируясь в записях. И едва я дошел до нужной страницы и нужного места, мне поднесли на ладони-блюдечке с каемочкой аккуратных ногтей дополнительную информацию, о которой только хотел заикнуться:

«22 августа в Гудермесе запланировано проведение совещания с вновь избранными главами администраций районов республики и активистами из числа сторонников федеральной власти — всего около ста человек.

По последним разведданным, «Ястреб» способен собрать вокруг себя до ста боевиков, «Акробат» — до 120».

Майор стоял рядом, готовый предугадать мои новые желания, но он для меня умер. Для меня теперь важнее был календарь на стене с передвижным красным окошком. До цифры «22» оставалась еще целая строчка пустых квадратиков, и пока я разбрасывал по ним первичные мероприятия, глаз «замылился» и красное окошко легко и незаметно превратилось в черную траурную рамку. Что за ерунда? Чур, не нас! Встряхнулся, вернул цвета в подобающие им расцветки. Перевел взгляд на майора. Чтобы отвлечься, набрать дистанцию, издали оценить полученные сведения, попытался предугадать ему иную судьбу, ежели он не надел бы погоны. По всему выходило, что потерял он себя для театра или кино: женщин такой типаж сводит с ума. Еще один адъютант его превосходительства. Купался бы в славе и в будуарах у актрисочек, а он вот возится с всевозможными циркачами и пернатыми.

Майор, угадав, что думаю о нем, вопросительно изогнул тонкие, почти женские брови. Являя саму проницательность и насмехаясь над ролью, которую я попытался определить ему, сообщил:

— Я дал сведения о возможном нападении в штаб группировки. Там планируют отменить съезд в Гудермесе.

О, как я подскочил! Как уставился на майора с его дебильными ниточками поросячьих щетинок.

— Никаких отмен! — крикнул так, что за перегородкой подняли головы «слухачи». — У вас, товарищ майор, была одна задача — докладывать о «Ястребе» мне лично, а не в штаб группировки. Забыли? Так я могу напомнить.

Майор побагровел. Еще бы, выслушивать от капитана при подчиненных взбучку — не только усы зашевелятся. Но ответил хотя и сдержанно, но с вызовом:

— А у меня свое начальство есть.

Что? Нет, я не избаловался вниманием к своей персоне, а тем более не кичусь своим положением в группировке. Но есть задачи, в решение которых непозволительно вмешиваться никому. И за которые отвечаю лично я — своими погонами и своей совестью. Тем более за «Ястреба». Но тихо, тихо, надо успокоиться. Глубокий вдох…

— В ситуации с «Ястребом» и для вас, и для ваших полковников командир здесь я, капитан Петров, представитель Главного разведуправления Генерального штаба. Вопросы? — постарался как можно спокойнее донести до старшего по званию элементарную истину.

— А детишек тоже вы кормить будете? — продолжал багроветь майор.

— Каких детишек? — не понял я, но насторожился от возможного подвоха.

— Которые останутся сиротами. Если съезд накроют?

В моих руках трескается линейка, которой я выравнивал строчки в донесениях. Треск отрезвляет и меня, и противника. Глядим друг на друга, каждый уверенный в своей правоте. Майор — ладно, не знает всех моих полномочий, скорее всего, и в самом деле хотел как лучше, но я-то с чего взорвался? Из-за вчерашнего вечера с прапорщиком, подслушанного разговора подчиненных, общей усталости? Все нормально, все спокойно, все контролируемо. Спокойно уходим и делаем так, как надо, а не как показалось майору. Еще улыбнемся на прощание.

Мимо котельной, столовой с витающим вокруг нее запахом свежего хлеба, мимо Военторга, через плац — обратно в люлю. Досыпать. В армии думать и надевать портянки надо на свежую голову.

3.

— Товарищ капитан, вас ждет женщина.

Меня в принципе никто нигде не должен ждать, так как я и только я самолично вызываю нужных мне людей. Сегодня такой потребности не испытывал, а к женскому полу — вдвойне, особенно после вчерашнего фиаско. По большому счету, мое пребывание на Северном Кавказе — инкогнито, так что ожидающая у часового женщина — полный бред.

О чем и собираюсь сказать посыльному — сержанту с шелухой от семечек на плече. Кулек наверняка прячет за спиной. Но где он берет такие вкусные?

— Она спросила капитана Петрова, — не пожелал сойти за дурочка сержант. — Тигрыча. Бауди сказал: по звериной части — вас искать.

— Бауди!