Zадача будет выполнена! Ни шагу назад

Я понуро подошел в двери, повернувшись спиной, протянул руки в открытое окошко, на запястьях тут же холодом металла клацнули наручники.

– Псих, ты только носом не крути и, если предложат что-то из еды, то не тупи, не отказывайся. Да сам не стесняйся, побольше проси: мол, мне для пацанов в камере надо, – напутствовали меня Жак и Бамут.

– Понял, – раздраженно буркнул я. Кому что, а этим лишь бы пожрать.

Конвоир провел меня по коридорам и завел в небольшую комнату, где из мебели были только стул и стол, прикрученные к полу. Наручник с правой руки сняли и пристегнули в скобе на стене.

Комната маленькая, площадью квадратов шесть, не больше. Под потолком лампочка в пластиковом абажуре, забранном в металлическую сетку. Комната для допроса. Пол, стены, потолок – серый бетон.

После того как мы с Жаком и Бамутом приняли коллегиальное решение о том, как поступить дальше и какие действия предпринять для вызволения Рыжика из неволи, Семен обратился к охране с требованием вызвать следователя. Зов Бамута был услышан, следователь приехал. На допрос, как и договаривались, вызвали меня, как самого говорливого и психологически выдержанного.

Следователь пришел минут через двадцать. Все это время я сидел и размышлял только об одном – о размере взятки. Мало предложишь – засмеют и сразу же откажут; много предложишь – могут не поверить и тоже откажут. Тут надо сразу попасть в цель. Так, чтобы у следака разгорелся интерес. Взятки давать – это вам не детей пипиской делать, тут целая наука, и правильный подход нужен. Ибо взятка – это вещь благая как для взяткобрателя (как раньше говорили – для взяточника), так и для тебя.

В сущности, она вредна лишь для государства. Именно поэтому, кстати, правоохранительные органы часто жалуются на то, что мало кто сознается в том, что у него вымогают взятку. Да ее и не вымогает никто, она сама по себе возникает. Вот остановил тебя гаишник за нарушение ПДД. Скажем, попытался ты пробку объехать по выделенке. Ты нарушил закон и должен за это ответить. Тебе светит штраф до трех тысяч рублей. Но ты договариваешься с гибэдэдэшником на тысячу. Все довольны: ты доволен, что дешево отделался, постовой – что заработал штуку и зло в твоем лице наказано. В проигрыше только государство.

– Вы хотели меня видеть? – вместо «здрасти» сказал следак.

Следователь совершенно не был похож на следователя. Молодой парень, пришедший ко мне на допрос, был похож на бойца спецназа, коих я повидал немало на своем веку. На виске у моего собеседника был тонкий шрам, весьма похожий на след от осколка В О Га. Глаза были холодные и бесчувственные – такие, как у человека, привыкшего убивать. Я часто видел такие глаза в зеркале, когда сам смотрел в него.

– Да, хотел, – начал я. – Хотел вам предложить взаимовыгодную сделку. Вы поможете нам, мы поможем вам. А когда все сложится удачно, то вы станете богаче на… Есть у вас листок бумаги и ручка?

– Пожалуйста, – протянул следователь лист бумаги и ручку.

– Станете богаче вот на эту сумму.

На листке я написал число – 10 000 000.

Следак посмотрел на меня, потом на цифры на листике, потом опять на меня. Задумался на долгое время, рассматривая свои руки, а потом произнес:

– Скромно. Если на всех делить, то мне ничего не останется.

– Вы не поняли. Эту сумму получите лично вы за содействие, так сказать, и лоббирование наших интересов. А сколько надо вашему начальству, пусть оно само решит, я же не знаю их аппетитов и запросов. Также начальству мы можем предложить свои услуги как лучшего штурмового подразделения, которое они когда-либо могли видеть. Мы возьмем любой вражеский опорный пункт, на который нам укажут. Любой! Для общественности все будет выглядеть так, что мы кровью искупили свою вину. Всем хорошо: вам и начальству – деньги, народу – красивую сказку про то, как бойцы «Десятки» искупили свою вину кровью.

– Ну допустим, – на секунду задумался следак, выслушав мои слова. – А вытянете ли вы вот такую сумму? На меньшее, боюсь, мое начальство не согласится, уж больно у вас случай нетипичный.

На листике появилась цифра в пятьдесят миллионов.

Пятьдесят лямов плюс еще десять – итого шестьдесят миллионов рублей. За свободу сорока бойцов, чтобы они могли дальше спокойно воевать и отдавать свои жизни за Родину? Вроде немного. Вытянем. Если продать мою квартиру в центре столицы, оставшуюся от родителей, то вполне хватит.

– Вытянем, – спокойно ответил я. – Но расчет после дела, чтобы выглядело не как взятка, а как благодарность.

– Так легко согласились, значит, можно было больше просить? – улыбнулся следак.

– Если все пройдет успешно, то я еще накину, – кивнул я. – Лично для вас.

– Ладно, вы пока посидите здесь, можете покурить, – на стол легла пачка сигарет и дешевая китайская зажигалка, – а я пойду посовещаюсь с вышестоящим начальством.