Задание Империи

«Спросить у него, что ли, в какой гостинице в Бежице можно снять безопасно номер? Не тащить же Татьяну в дом с «родственниками», а тем более не идти же в ее коммуну…»

— Всегда ваш.

— Тогда начнем с половины разговора. Завтра устраиваем выходной или хотите поработать?

— А кто дальше на очереди?

— Да это не так срочно. Конструкторы по стрелковому оружию прилетели. Можно и на понедельник перенести.

— А кто прилетел?

— Дегтярев, Шпагин, Судаев. Хотели Симонова и Токарева, но у них испытания новых моделей винтовок.

— Давайте завтра. Если конструкторы не против.

— Они не против. Вам не повредит?

— А война в сороковых мне не повредит?

— То есть вы исключаете, что Германии тоже можете понадобиться живым и здоровым?

— Это говорите мне вы?

Ступин пожал плечами:

— Я не предлагаю переходить на сторону Германии. Но вы ведь не наивны и понимаете, что ваши знания им нужны. И почему-то считаете, что в войну обязательно погибнете. Не скажете почему?

— А мне не нужна такая жизнь! Хватит с меня и в одной реальности разгромленных лабораторий и заводов, сводок о сокращении населения и… Я не шкура и не сволочь. Завтра работаем. Простите, если лишаю вас отдыха. Может, вас кто-то другой подменит.

— Пустое. Такова наша служба. Тогда, если не возражаете, перейдем к собственно разговору. — Ступин налил стакан сельтерской и кинул в него кусочек льда. — Только как его начать, не знаю даже я.

Глава 10

Свято место пусто не бывает

— В чем же трудность? — спросил Виктор.

— В том, что это ваше личное дело. Сугубо личное. И в том, что мы обязаны если не помогать вам в этом незнакомом мире во всех вопросах, то хотя бы давать информацию, чтобы вы могли сориентироваться.

«Личное. Что же у меня тут личное-то?»

— Если правильно понял, вы собираетесь показать досье на мадам Краснокаменную?

— Нет. Точнее, досье у нее в порядке. И вообще никакого, как у вас говорят, компромата, даже наоборот.

— Если наоборот, я очень рад. Значит, трудностей нет.

— Ну если вы так считаете… Дело в том, что к ней благорасположен один вполне приличный господин, бакалейщик. Держит лавку недалеко от Литейной. Пару лет назад он овдовел, трагический случай — бедняжка подхватила простуду, перешедшую, кажется, в крупозное воспаление легких. Остались двое детей — мальчик и…

— И еще мальчик?

Ступин удивленно взглянул на Виктора.

— И девочка. Почему вы так решили?

— Вспомнил. Одного знакомого.

— Может быть. Характеризуется положительно, имеет серьезные намерения связать свою судьбу… правда, несколько стеснителен.

— И что?

— И, собственно, все. Это, собственно, не наше дело, и если бы не уникальный случай…

— То есть вы хотите, чтобы я не наделал глупостей?

— Естественно.

— Ну я же не пацан двадцатилетний.

— Ну… чего только не приходилось видеть. Спасибо.

— За что?

— За экономию порошков аспирина от мигрени.

«С гостиницей вопрос снят. Татьяне нужна семья, а не гастролер из Российской Федерации. Хотя… откуда я знаю, насколько здесь просижу? В точках перехода местная наука не петрит. Правда, если это все-таки задание из реальности-2, они должны были предусмотреть возвращение. Должны были предусмотреть… Черта с два, никому они ничего не должны. Если только не планируют следующего задания. И, кстати, а смысл этого? Прокачать здешнюю Россию? То, что я сейчас делаю? А может, я делаю не то? Может, меня послали совершить социалистическую революцию? А может, они вообще не знали, что здесь делать, и послали разобраться на месте?»

— Во всяком случае, вечером сегодня постарайтесь отдохнуть. Поспите или пройдитесь по воздуху. К сожалению, не могу рекомендовать прогулку на реку или в лес. Возможно, это организуем несколько позже…

Вечерние фабричные гудки перекликались между районами. Вот издалека, из Бежицы, зычно, долго запел паровозный. Вот поближе, хрипловатый — с Радицкого вагонного, и эхом ему в тон откликнулся Арсенал, а где-то там, совсем уж далеко, на высоких нотах проголосила Фасонка.

«Ну вот и сыграли в дона Румату, — размышлял Виктор, трясясь на заднем сиденье «олимпии». — Сунул Королева из огня да в полымя. А ну как его гестапо раскусит? Хотя, с другой стороны, чем для такого человека лучше каторга?»

Он вдруг ясно понял, что Королев стопроцентно предпочтет пойти на опасное задание, лишь бы выведать тайны создания ракет. А он, Виктор, будет спокойненько кататься под охраной и обсуждать качество котлет в офицерской столовке. И от этого становилось как-то неудобно перед остальными.

Он опять вышел возле переезда на Почтовую. Дворник подметал мостовую перед двухэтажной гостиницей, желтевшей свежей штукатуркой. Виктор вновь почувствовал себя разрушителем чужих судеб.

Татьяна оказалась на месте.

— Привет! — вспорхнула она со стула и чмокнула Виктора. — Не забываешь еще?