Задание Империи

Что же делать? Подкинуть им современный менеджмент? Как завоевывать друзей бизнес-пьянками, произносить демагогические речи, как перестать беспокоиться и начать всем компостировать мозги? На разложение целого слоя нужно много времени… Пора идти.

Виктор осторожно выглянул за дверь комнаты. Свет в коридоре и на лестнице не горел — экономия. Ладно, как шли, мы помним…

Он начал осторожно спускаться вниз по деревянной лестнице. По счастью, она не скрипела. Странно, деревянные лестницы в старых домах всегда скрипят. На первом этаже дома тоже стояла мертвая тишина, и восходящий апельсин луны просвечивал в окно сквозь листву сада. Дверь оказалась закрытой только на легкую задвижку.

Очутившись на крыльце, Виктор на мгновение остановился. Свежий воздух ночи пахнул в лицо. Звенели то ли цикады, то ли сверчки, пространство расчерчивали мигающие светодиоды светлячков. Мотоцикла у крыльца не было видно; на деревянных воротах сарая, видневшегося метрах в двадцати, сколоченных по диагонали из шпунтованных досок, висел здоровый замок.

— Вам что-то угодно, сэр?

Подле Виктора выросла тень с дробовиком в руке.

— Stars, — неторопливо ответил Виктор, — the beautiful stars are sparking in a darkness[67].

— Yessir[68], — ответила тень.

— And if we’ll got a spyglass, — продолжал Виктор монологом лектора из «Карнавальной ночи», — we’ll see one star, two stars, three stars… but five stars are the best, of course[69].

— Yessir.

Виктор пожелал тени «Good night!»[70] и вернулся в свою комнату.

«Дохлый номер. Отметят, что русский после визита дамы выпил и пошел на двор считать звезды. Да, на шашлыки придется ехать. И что-то делать с инглишем. Позорный он у меня, а не разговорный. На первой заправке заметут».

В этот вечер сон почему-то долго не шел. Удивительное дело — в другой реальности Виктор практически всегда спал спокойно и безмятежно, а здесь, в старом доме, им почему-то начала овладевать подспудная тревога, а затем появились угрызения совести. Сначала за то, что он подтрунивал над безграмотным афроамериканским телемастером, потом — за то, что во второй реальности, находясь под действием препарата, введенного ему для пробуждения, и очутившись в безвыходной ситуации, он предложил группе прикрытия угнать самолет с пассажирами.

«Видимо, это проявление христианской идеи, — подумал он. — Она часто встречается в нашей литературе. Сделает человек какую-то гадость, а потом его тележит, и через это духовно возрождается, обретая высший смысл бытия. Вот у Льва Толстого один мажор чувиху соблазнил, а потом, когда она в проститутки пошла, помог ей срок впаять. А чувиха, видно, ничего была, и мажора торкнуло, так что он все бросил и на зону за ней подался. И на зоне такого насмотрелся, что Евангелие читать начал. То есть возродился. А у Достоевского еще был такой лузер, типа аспирант-экстремист, он взял и замочил хозяйку ломбарда, да еще с нанятой служащей-инвалидом. Двоих замочил. И главное, не из-за бабла, а ради гнилых понтов — дай, думает, проверю, я типа крутой или чмо позорное? А вышло, что урод. И бабла не получил, и совесть загрызла, и обратно всякие библии читать начал, раскаялся типа. А вообще это глупость. Зачем обязательно какую-то мерзость делать, чтобы возродиться? Ты вот мне покажи человека, который в этом мире прожил и никому не кидал подлянок…»

— …Виктор Сергеевич! Виктор Сергеевич! Спокойно, это свои.

Сквозь сон Виктор разобрал знакомый голос.

«Ступин? Откуда он здесь? Или где я?»

— Одевайтесь быстрее. Вам надо уходить.

— А эти во дворе? — спросил Виктор, натягивая рубашку.

— Усыпляющий газ есть не только у президентской охраны. Газ скапливается понизу. Наденьте вашу маску. Плотно? — И полковник сам проверил резиновый намордник. — Теперь за мной, не отставать!

Он открыл дверь в коридор, но не успел пройти и двух шагов, как впереди Виктора послышалась возня и грохот падающего тела. В лицо ему уперлись лучи карманных фонариков. Затем щелкнул выключатель, и Виктор увидел человек пять охранников в масках, трое из них насели на лежащего Ступина и заковывали его в наручники. Снизу поднимался кто-то шестой; наверху он снял маску, и Виктор узнал Рэнкина.

— Surprise! — довольным голосом произнес Рэнкин. — В России говорят, что нежданный гость хуже татарина? А мы ждали людей дядюшки Ала. Русский агент, который курировал нашего гостя в Брянске, не так ли? Оружие все отобрали?

— Да, сэр. Взгляните на это. — И один из охранников протянул Питеру бесшумный пистолет и металлическую авторучку — видимо, тоже пистолет.

— Мило. Об ампулах не забыли?

— Сэр, у него не было яда.

— Вы хорошо искали?

— Да, сэр.

— Или русская жандармерия плохо заботится о свои людях… или мы имеем дело с разумным человеком, тем более успешным. Поднимите его. Хотите «Мальборо», господин Ступин?

— Спасибо. Всегда предпочитал курить свои.

— Билл, проверьте, не спрятано ли что-нибудь в сигаретах полковника. А вы в одиночку собирались тащить нашего гостя через океан?