Задание Империи

— Именно. Но это мелочи. Главное в том, что в один прекрасный день Гитлер поставил условие — либо Россия участвует на стороне Германии в будущей войне против Англии, Франции и США, либо Германия прекращает техническое сотрудничество и поставки машиностроительной продукции в Россию. И тут выяснилось, что экономика России, работа российских фабрик и заводов до такой степени зависит от продукции германских предприятий, что срыв этих поставок приведет к тяжелейшему всеобщему кризису промышленности. И исправить это положение весьма трудно, поскольку зачем заводчику держать конструкторов, если дают готовую разработку и надо только машины собирать? Отупели наши дельцы, дух изобретательства порастеряли, да и кадры поуволили, а вместо них набрали самоуверенных торгашей, кичащихся своим умением провернуть сделку с европейским партнером. Хотя военная промышленность была под полным контролем государства, но и ее это коснулось — скажем, орудия мы можем сами создавать и выпускать, а танки или самолеты — нет. Хотя и спохватились, и новые кадры на военные заводы понабрали, а опыт-то где? Это же не дворников нанять.

— Понятно, — согласился Виктор.

— В итоге выходит, что при отказе России, как я говорил, начинается промышленный кризис, нарушается торговля хлебом и продовольствием, потому что крестьянин теперь продает хлеб за машины и сельхозтехнику, нарушаются финансы, потому что Германия отказывается платить за нефть нынешнюю цену. Дальше массовая безработица, города без продуктов, массовые бунты, сепаратизм подымает головы, наконец — революция и распад империи. Понятно?

— Я очень хорошо это понимаю. Вам скажут, что вы зря прожили свою жизнь, зря отдали столько лет служению отечеству, что вы теперь никто, а жулики и предатели, разграбившие Россию, станут святыми. Вас, защищавшего жизнь и покой российских граждан, назовут кровавым палачом, каждый час будут науськивать на вас невежественную толпу, выставлять вас виновником всех бед и требовать над вами расправы…

— Вы служили по нашей части?

— Нет. Но видел как это делается, — ответил Виктор, вспомнив, как в Эстонии судили Арнольда Мери.

— Значит, вы понимаете нашу позицию. Но вся беда и в том, что если Россия соглашается участвовать в войне, то результат будет тем же. Страна будет истощена длительным мобилизационным напряжением и жертвами, начнется финансовый кризис, а поскольку цели войны далеки от нужд обывателя, он не будет настроен долго переносить тяготы. Конечно, благодаря социальным планам наша нация менее расколота на богатых и бедных, чем в первую мировую, да и купчиков сейчас можно заставить в случае войны не раздражать публику показной роскошью. Но пока у нас есть относительная свобода частного капитала — а это ставят непременным условием германские промышленники и финансисты, вкладывающие в Россию марки — наша система устойчива, только пока она растет. Короче, даже если мы с Германией победим Англию, следующим шагом Гитлер слопает ослабевшую Россию.

Приглушенная толпа в «Блаупункте» снова взревела «Хайль!». Ступин поморщился и покрутил ручку настройки. В кабинет ворвался английский фокстрот «Пол-двенадцатого ночи в субботу»; зачирикали беззаботные скрипки, четкий, озорной ритм труб так звал танцевать, им вторил голос певца — «тот веселый пляс погрузил нас в транс…» Простой сменой волны приемник перешел из одной реальности в другую — и обе, собственно, были иллюзиями.

— Что же, собственно, требуется от меня?

— Информация. На основании которой мы можем выбрать сценарий, который оставляет нам больше шансов.

— А если я дезинформатор?

— Дезинформация — та же информация, если понять, что в ней искажено. И какую информацию она должна скрывать.

— А если мы попробуем повысить наши шансы?

— Хотите изменить историю? Кайзеру этого, по сути, не удалось. Германия войну проиграла.

— Ну, он нам ее изменил. Тоже погнался за мировыми проблемами, борьбой с коммунизмом, а не за интересами нации. Может, ему фанатика надо было найти, вроде Гитлера, и объявить тотальную войну.

— Хорошо, что не нашел. Как вы себе представляете дальнейшие действия?

— Чтобы не распыляться, начнем хотя бы с танков, раз эту тему вы сами затронули, а там и дальше посмотрим, что у вас можно пропатчить.

— Можно что?

— Ну, пофиксить… тьфу, исправить. Исходя из ситуации и возможностей. Да, кстати, транзисторы вы получите еще только лет через десять — не хватает теоретического задела и технологий. Попробуйте пока освоить стержневые лампы. Они не только для компьютеров, но и для армейских раций пригодятся.

— Подождите, я сменю пленку.

Ступин нагнулся и открыл тумбочку под «Блаупунктом». Из-за дверец показалась панель шоринофона с лампочками. Щелкнув защелкой, штабс-капитан снял большую черную бобину с широкой, как для фотоаппарата, пленкой, и засунул ее на нижнюю полку, а вместо нее поставил другую.

— Все, теперь можно продолжать.

— Только сперва одна просьба — церковь должна начать разъяснения, что есть плохой свинг и хороший свинг. Отвечающий православным ценностям.

— Условия здесь будем ставить мы! — жестко отрезал Ступин.