Заданное значение судьбы

— Не зря, князь, — возразила ему Ата Ли. — Я не была уверена, что справлюсь, иначе с самого начала попыталась бы это сделать. Кое-кому из элов удалось бежать, но Даггер Блэйд умер, и его злой амулет — у нас. Ты не зря ходил, северянин, и твои воины пали не зря.

Пожары в Городе шли на убыль. В Городе было очень много ценного, и победители гасили пламя — дети магии не чурались техники и собирались воспользоваться богатым техническим арсеналом Хозяев. Тысячи ортов деловито сновали по разрушенным ярусам, растаскивая обломки. Они подбирали раненых и сгоняли пленных, большинство из которых составляли жертвы ментальных атак призраков — беспамятные брели туда, куда их вели, не обращая никакого внимания на раны и ожоги и не делая ни малейших попыток бежать или сопротивляться.

— Ваше теперь дело, целители, — проговорил Всеслав, провожая взглядом длинную колонну захваченных биороботов. Лишённые памяти и даже простейших инстинктов клоны двигались неуверенно, и сопровождавшие колонну воины-орты не столько охраняли бывших врагов, сколько следили за тем, чтобы эти абсолютно беспомощные существа не переломали себе конечности в каменном хаосе у подножья мёртвой горы. — Может, какой толк с них ещё будет. А то перебить их — как-то не по-людски, живые всё-таки. Там среди них и гейши есть — тоже безмозглые, почти все. Но они и раньше, говорят, не сильно были умом богаты. Зато красивые — зачем таких убивать? Пусть живут.

— Красивые? — сердито фыркнула Наташа. — Так, может, ты там в развалинах с такой вот безмозглой красавицей сознание потерял, пока я тут с ума сходила? И утешал бедняжку — не бойся, мол, красна девица, ведуны тебя убивать-казнить не будут, они тебя для других нужд приспособят. Или ифриты к себе в гарем возьмут — тоже неплохо. Красивые… Я у тебя самая красивая! Или не так?

— Так, так, — ведун поднял вверх руки, сдаваясь на милость разгневанной ворожеи. Он улыбался: если Наташа ревнует — даже в шутку, — значит, боль уже отпустила её сердечко, и она окончательно свыклась с мыслью, что её единственный жив и даже не очень изранен.

Муэт смотрела на Наташу и Всеслава без зависти. «Слава Внешним, что он вернулся с самого края Бездны, — думала она. — Меньше горя останется в этом Мире, и меньше слёз будет пролито теми, кто оплакивает павших».

Союзники — восточные орты и орты Катакомб — торжествовали победу: над Городом дрожала ликующая аура. И только Бестелесные не принимали участие в этом ликовании: они были мертвы — все до единого. Под магией элов и лучемётами штампов погибло не так много взбунтовавшихся клонов — оружие фантомов не давало осечек, — не слишком большой урон понесли они и при взрыве стартового комплекса — Главный Источник штурмовали ифриты Джафара и даосы Чэнхошана, — и тем не менее, до полной победы не дожил ни один призрак. Их искусственное вселение в тела клонов было недолговечным — это слабое подобие жизни прервалось, как только фантомы свершили то, зачем пришли — то, что давало им силы: месть. И тысячи тел выходцев из Инкубатора, большинство из которых лишь отдалённо походили на людей, усеяли галереи и отсеки Гнезда Зла. Орты надеялись, что души людей, сгоревших когда-то в Адском Огне, смогут теперь обрести покой, хотя даже самые мудрые из потомков людей-индиго ещё слишком мало знали о законах Тонкого Мира.

Светало. Багровый свет начал тускнеть — огонь уступал место дыму, затягивавшему руины Города подобием погребального савана, — и каменные обломки, усыпавшие подножие горы, стали пепельно-серыми.

— Мама!

Муэт обернулась и увидела Лаэ и Кондора. Девочка смотрела на мать, а Кондор — на Город, на его развалины, на серый дым, ползущий длинными лентами по разбитым ярусам Гнезда Зла. «Ну да, конечно, — вспомнила Мать-Ведунья, — ведь я сама велела привести сюда самых смышлёных подростков, как только всё кончится. Дети должны это увидеть, чтобы потом рассказать своим детям и внукам. И Гата в точности выполнила мой приказ».

Кондор с живейшим интересом рассматривал скопище глайдеров и боевых дисков, высыпавшихся наружу из распоротого ангара кучей дохлых жуков. Глаза мальчишки горели от восторга — ему очень хотелось оказаться там, среди этого железа, чтобы посмотреть на него вблизи и собственными руками потрогать некогда грозные боевые машины врагов. А Лаэ подошла к матери и взяла её за руку.

— Война кончилась, мама? — спросила она. — Вы убили змею, и теперь вы больше не будете убивать друг друга?

Лаэ требовательно смотрела на мать, и Муэт поразило выражение горькой мудрости в голубых глазах дочери. «Великие боги звёзд, она смотрит на меня так, как будто прожила долгую-долгую жизнь и знает гораздо больше меня! Что происходит? Сначала Сирин с Роем, а теперь моя собственная дочь! Не удивлюсь, если она сейчас начнёт воскрешать мёртвых!».