Заданное значение судьбы

— Молодец девчонка, — сказал диктатор, когда люди-индиго ушли. — Можно сказать, она помогла нам вернуть старый долг. Одна парочка в своё время передала Советам секрет нашей атомной бомбы, а долг, как говорят русские, платежом красен. Теперь у нас на руках сильная карта — козырная! Над синтезаторами не без успеха работают и наши яйцеголовые, а вот с доступом к свободной вселенской энергии у них дела идут туго. Надеюсь, информация, доставленная этой Матой Хари, поможет им продвинуться вперёд — ведь русские, насколько мне известно, вот-вот должны приступить к серийному производству мощных источников энергии, не требующих никакого топлива — ни ядерного, ни углеводородного.

— Эта Нэнси последовательна в своей ненависти, — соглашаясь с рассуждениями мужа, «роскошная смерть» думала о своём, — она достойная ученица незабвенной Серпенты. И достойная преемница, способная возглавить всех ньюменов — и тех, кто уже с нами, и тех, кто всё ещё прячется по лесам и городским трущобам. А если ещё женить на ней Эридана — ты видел, как он на неё смотрел?

— Ну, это уже ваши женские дела — кого на ком женить, и кого с кем спать положить, — пренебрежительно отозвался Джейк.

— Наши женские дела всегда влияют на ваши мужские дела, и сильно влияют — куда сильней, чем ты думаешь. А если сочетать браком идею истребления несовершенных с идеей вселенского разрушения… — В глазах «царицы гремлинов» вспыхнул мрачный огонь, и Блад невольно поёжился. В такие минуты он начинал бояться Стэрди, не желая в этом признаться даже самому себе.

— Ты говорила, — сказал он, возвращаясь к теме разговора, прерванного появлением Нэнси, — что неплохо бы стравить между собой ифритов и ведунов. Это так, согласен, но ас-Масуд и Селим далеко не дураки, чтобы бросаться на частокол атомных ракет с ятаганами и с криком «Аллах акбар!». Ифриты не смогут надёжно прикрыть все страны арабского мира от массированного ракетно-ядерного удара — это вам не золото из грязи лепить. Россия имеет подавляющее военное превосходство над Новым Халифатом, и горсточка учеников нашего повелителя джиннов не компенсирует отсутствия у арабов ядерного оружия.

— Значит, — невозмутимо ответила Стэрди, — надо дать им это оружие. И мы его им дадим — столько, сколько будет нужно.

— Что? Ты соображаешь, что говоришь? Дать атомную бомбу нашим заклятым врагам — тем, кто нанёс нам такой удар, от которого мы никак не можем оправиться!

— Один английский лорд, — первая леди не обратила никакого внимания на праведное негодование супруга, — в своё время сказал: «У Великобритании нет постоянных друзей и нет постоянных врагов — у неё есть постоянные интересы». Хорошо сказано, не находишь? И мы, между прочим, сами следовали этому принципу. Или ты забыл, как мы подкармливали моджахедов, когда они резали русских в Афганистане, а потом клеймили позором Аль-Каеду и Талибан и боролись с мировым терроризмом?

— Но если мы снабдим Халифат водородными боеголовками, они упадут на наши же головы! Межконтинентальные ракеты — это тебе не противотанковые гранатомёты, и даже не «стингеры»!

— А зачем передавать полководцам великого халифа дальнобойные ракеты? Хватит и ракет средней дальности, которые достанут до Москвы и Пекина. Нам не нужна мировая термоядерная война — нам нужен ограниченный вариант такой войны, в результате которой Россия, а заодно и Китай, понесут громадные потери, а на месте Нового Халифата останется радиоактивная пустыня. А мы тем временем будем копить силы и готовиться к выходу на сцену. За боеголовки мы потребуем и получим энергоносители в таком количестве, которого хватит до того времени, пока наши учёные умы не наладят выпуск источников. А потом — да пусть потом арабы подавятся своей нефтью, если после войны останется, кому давиться. И не стоит опасаться того, что Халифат обрушится на нас, а не на Россию, — мы для него уже не противник. Они похоронили нас, Джейк, — поставили крест на гнилом западном обществе, скончавшемся от острой денежной недостаточности. Пусть они так считают — тем большей неожиданностью будет весть о нашем воскрешении из мёртвых.

— Да-а-а… — протянул генерал. — Завидую гибкости твоих принципов…

— На любые принципы отвечай беспринципностью — это сказал Троцкий, был такой деятель. И это, кстати, объясняет, почему Всеслав обречён: он держится за свои принципы, а мы можем менять их с лёгкостью. Игра не на равных — Всеслав проиграет, а мы выиграем.

— Что-то я раньше не замечал у тебя любви к высказываниям политиков прошлого.

— Ты много чего не замечал, Джейк. Люди прошлого были не глупее нас с тобой, а зачастую гораздо умнее — их изречения знать совсем невредно. И тебе невредно восполнить пробелы в твоём образовании, Первый Правитель, — это куда полезнее, чем глушить бренди. Хочешь, я приставлю к тебе пару девушек-гремлинок — они тебя обучат по своей методике.

— Я сам могу обучить любую бабу, — фыркнул Блад, — по своей методике: и как, и где, и в какой позе.

— Ты неисправим, — Стэрди тяжело вздохнула. — И что я только в тебе нашла — до сих пор не пойму. Ладно, проехали. Так как тебе мой план?