Задворки Европы. Почему умирает Прибалтика

Известный всему миру по главной роли в «Солярисе» Тарковского актер всю жизнь прожил в литовском Паневежисе, работая в местном театре, однако гордиться великим соотечественником современной Литве не с руки – слишком многое в его творчестве и биографии противоречит постсоветской официальной идеологии.

«Владимир Путин – это мой друг. Давным-давно познакомились. Мы с ним о многом говорили», – сказал журналистам незадолго до смерти Донатас Банионис, комментируя полученное от российского президента поздравление с 90-летним юбилеем. Путин с Банионисом познакомились во время визита в Москву литовской правительственной делегации в 2001 году; российский лидер тогда сказал великому литовскому актёру, что он решил стать разведчиком, посмотрев фильм «Мёртвый сезон» с Банионисом в главной роли. В «Мёртвом сезоне» Банионис сыграл советского разведчика Константина Ладейникова, срывающего работу по созданию нервно-паралитического газа «RH» нацистским учёным-преступником. Этот фильм – новая веха в истории советского кинематографа: зрители узнают, как советские разведчики воюют на «невидимом фронте холодной войны», киногероем становится интеллектуал, занимающийся аналитической работой, а с Баниониса в Советском Союзе начинается литовская актёрская школа.

А теперь посмотрим на это с точки зрения официальной литовской идеологии.

Великий литовский актёр играет в фильме кагэбэшника, противостоящего свободному миру, и этот фильм с юности любит «кровавый диктатор» Путин, который, как всем известно, стремится поработить Литву. Это же позор для настоящего литовца!

И «Мёртвый сезон» – это ещё мелочи. Государственную премию СССР актёр Паневежисского театра Банионис получил в 1967 году за главную роль в фильме «Никто не хотел умирать». Этот фильм Литовской киностудии впервые рассказал массовому советскому зрителю о литовских «лесных братьях». Борцы за независимую Литву терроризируют деревню – убили уже четырёх председателей сельсовета. Банионис играет сына убитого председателя, бывшего «лесного брата», который перешёл на сторону советской власти и мстит подельникам за отца. Сейчас времена изменились: «лесным братьям» ставят памятники, называют в их честь площади и улицы, а Вайткус-Банионис – это пособник «оккупационного коммунистического режима, уничтожавшего литовский народ».

Многие фильмы Донатаса Баниониса, его советские награды, премии, членство в КПСС – это табу для современной Литвы. И сам выходец из Паневежиса не мог об этом говорить, потому что это не просто противоречит официальной идеологии, а запрещено законом: за «отрицание фактов советской агрессии», «оправдание оккупационных властей» в Литве предусмотрена уголовная ответственность.

Непросто приходится и наследникам Баниониса, продолжающим сегодня литовскую театральную традицию. Худрук театра имени Вахтангова Римас Туминас, театральный режиссер Эймунтас Някрошус, драматург Марюс Ивашкявичюс и композитор Фаустас Латенас, работающие с лучшими российскими театрами… разве Литва ими гордится? Они же в Москве работают в непосредственной близости от Кремля и Лубянки, разговаривают там на русском языке, а потом возвращаются в Литву, прямо-таки излучая «мягкую силу». От них несёт кремлёвским духом! Из этого литовские консерваторы делают единственно возможный (для них) вывод: тем литовцам, что уехали в путинскую Россию, запретить въезд обратно, а всем остальным – запретить выезд!

Фундаментальная проблема современных Литвы, Латвии и Эстонии: классикам, состоявшимся в Советском Союзе, и молодому поколению «коллаборантов», делающих карьеру в России, им почти некого противопоставить. Сегодняшний вклад прибалтийских народов в мировую культуру (тот же Римас Туминас или латышская оперная певица Элина Гаранча) несравним с тем, что был 30–50 лет назад. Продвигать свою собственную культуру они могли, как это ни парадоксально, благодаря мощному «трамплину» Советского Союза, который забрасывал талантливого литовца, латыша или эстонца на такую вершину популярности, которая теперь, в новых условиях, не покорится им никогда. Прибалтика в культурном смысле была одной из точек притяжения для сотен миллионов людей. Сейчас же ей приходится довольствоваться ролью двойной периферии Евросоюза и России, их задворок.