Заезд на выживание

— Да, — ответил букмекер, — известно.

— И вы все равно принимали эти ставки? — укоризненно спросил обвинитель.

— Принимал, — ответил свидетель. — Это не противоречит выданной мне лицензии или условиям договора на букмекерскую деятельность.

— И часто ли у вас делал ставки мистер Митчелл?

— Довольно часто, — ответил букмекер.

Я уже было приподнялся с места, но судья меня остановил.

— Имеет ли регулярность посещения Митчеллом букмекерской конторы какое-либо отношение к сути дела? — спросил он обвинителя.

— Возможно, и нет, ваша честь, — ответил королевский адвокат.

Букмекера отпустили. Я, конечно, мог бы спросить его, часто ли он принимал ставки от других жокеев, но и это тоже не имело особого значения и, возможно даже, раздражило бы присяжных без необходимости, а потому не стал этого делать. У меня не было никаких оснований полагать, что букмекер принимал ставки и от Скота Барлоу. Что же касается корешков от платежных чеков Стива Митчелла и как они оказались на вилах — это так и. осталось тайной. Стив, как ни странно, до сих пор отказывался комментировать этот факт, но ведь судили его не за незаконные ставки, противоречащие правилам. Судили его за убийство.

Во время ленча я получил голосовое сообщение на мобильный. От Никки Пейн.

— Мистер Мейсон, — слегка искаженный ее голос звучал страшно возбужденно. — Я нашла вашего Жака ван Ренсбурга. Вернее, выяснила, кто он такой. Перезвоните мне, как только сможете.

Я тут же перезвонил.

— Это и есть тот самый, третий, — протараторила она. — Фото с паспорта переслали из Южной Африки, так что ошибки быть не может.

— Так что он где-то здесь, в Англии, с просроченной визой? — спросил я.

— Нет, — ответила она. — Не совсем так. — И. дальше сообщила мне весьма интересную информацию о мистере Жаке ван Ренсбурге. Информацию, объяснявшую, почему снимок Милли с жеребенком был так важен. Настолько важен, что некто похитил его из дома Скота Барлоу. Возможно даже, настолько важен, что Барлоу убили лишь с одной целью — заполучить этот самый снимок.

Глаза 17

Дневное заседание суда было почти целиком посвящено допросам свидетелей обвинения, которые должны были доказать, что между ответчиком и жертвой на протяжении определенного времени существовал антагонизм. Нет, пожалуй, «антагонизм» — это слишком мягко сказано, эти двое просто ненавидели друг друга.

И все надежды, что нам, стороне защиты, удастся умолчать о сестре Барлоу — Милли, рухнули уже после вызова первого свидетеля. Им оказался Чарльз Пикеринг, тренер жокеев и наездников из Лэмбурна.

— Мистер Пикеринг, — обратился к нему королевский адвокат стороны обвинения, — насколько хорошо вы знали Скота Барлоу?

— Очень даже хорошо, — ответил тот. — Да он был мне почти как сын. Скот для меня стал жокеем номер один, сразу как только переехал на юг из Шотландии, а было это восемь лет назад. Он жил у нас, был членом семьи, когда еще только начинал.

— А насколько хорошо вы знали ответчика, мистера Митчелла?

— Ну, достаточно хорошо, — ответил тренер. — Он несколько раз выступал на моих лошадях, когда Скот не мог или получал травму. Ну и репутация у него была известная. Лучший жокей в стипль-чезе.

— Понятно, мистер Пикеринг, — сказал обвинитель. — Но нас больше интересует ваше личное Мнение о нем, нежели репутация. Вам ясно?

Чарльз Пикеринг кивнул.

— Скажите-ка нам вот что, мистер Пикеринг, — продолжил королевский адвокат. — Вы когда-нибудь слышали, чтоб мистер Митчелл и мистер Барлоу ссорились или спорили о чем-то?

— Да всю дорогу, — простодушно ответил тренер. — Прямо как кошка с собакой, только и знали, что задираться.

— Так что никакой особой любви между ними не существовало?

— Я бы сказал, нет, — ответил Пикеринг с улыбкой.

— А вы знаете, о чем они спорили?

— Да по большей части из-за сестрички Скота, — ответил Чарльз Пикеринг, пробив еще одну брешь в обороне защиты.

— Из-за сестры Скота Барлоу? — наигранно удивился обвинитель и даже развернулся к присяжным, чтобы до них дошло.

— Ну да, — ответил тренер. — Скот дошел до того, что обвинил Митчелла в убийстве своей сестры. А Митчелл только и знал, что твердил: «Заткнись, заткнись». И грозился тоже убить.

— Так прямо и говорил, этими словами?

— Именно, — ответил тренер. — И спор всякий раз шел об одном и том же. Сестра Скота покончила с собой примерно год назад, ну и он считал, что это Митчелл довел бедняжку до самоубийства.

— А до того, как сестра Барлоу покончила с собой, Митчелл и Барлоу были в хороших отношениях? — спросил королевский адвокат, уже заранее прекрасно зная, каков будет ответ.

— О, нет, ничего подобного, — сказал Пикеринг. — Они ненавидели друг друга долгие годы. Начать с того, что Скоту не нравилось, что Митчелл встречается с его сестрой.

— А когда это все началось?

— Года три-четыре тому назад, — ответил тренер. — Когда сестра Барлоу приехала из Шотландии и поселилась здесь, у нас, в Лэмбурне.

— Благодарю вас, мистер Пикеринг, — сказал обвинитель. И улыбнулся мне: — Свидетель ваш.

— У меня нет вопросов к свидетелю, ваша честь, — сказал я.

И Чарльза Пикеринга отпустили.