Загадай желание (СИ)

Интересно, а как там поживает Марина? Она проснулась уже? То-то она удивится! Буду надеяться, что она снова не напьется от неожиданности, а то я уже заранее боюсь возвращаться в свое тело. Тогда я отделался легким похмельем…

Зайдя в ванную комнату, я посмотрел на свое отражение в большом зеркале, висящем на стене над раковиной.

Дежавю.

Вот только на этот раз я не отпрянул от зеркала в изумлении и шоке, а, наоборот, словно прилип к нему, всматриваясь в любимые черты. В отражении мне улыбалась моя honey, все такая же красивая и неимоверно родная, немного сонная, как обычно по утрам, с разгоряченными щечками и бриллиантовым блеском в серых глазах.

Я невольно протянул руку и коснулся зеркальной грани, разделяющей нас, Марина потянулась в ответном жесте и задорно засмеялась, не отводя от меня своего взгляда.

Но я также успел заметить, как осунулась моя любимая за эти дни, она много плакала и, наверняка, очень переживала. Удивительно, но в том сне она была точно такой же, какой я сейчас ее видел.

Что на самом деле произошло между нами в эту ночь?

Ведь я не мог знать о том, как она страдала без меня, да и не такой я бы представил ее сам себе во сне.

Пока я умывался и чистил зубы, то думал лишь о причине нашего повторного перемещения.

Разве такое возможно?

Кто подарил нам второй шанс?

Почему нам удалось снова переместиться?

В одиночку я все равно не смогу найти ответа на эти вопросы, остается дожидаться встречи с Мариной, может, она что сообразит.

Но в одном любимая не обманула меня во сне, она не исчезла, а осталась рядом, так хотелось надеяться, что все слова, сказанные ею, не плод моего воображения, а истинная правда.

Я открыл душевую кабинку, включил горячую воду и принялся раздеваться.

Не удивительно, что робость и смущение исчезли, мы с Мариной столько ночей провели вместе, не считая сегодняшних ночных фантазий. После всего того, что у нас было, я уже не мог стесняться обнаженного тела любимой девушки. Собственно говоря, чего я там не видел то? В какой-то степени, это тело теперь принадлежало и мне тоже…

Я шагнул под обжигающие струи, ощущая, как отогреваются холодные ладони и ступни, и потянулся за шампунем, которым пахли волосы Марины...

Миссис и мистер Ларины уже были на кухне, когда я вошел и расплылся в широченной улыбке.

- Доброе утро, мам, пап.

- Привет, ребенок, – отозвался из-за газеты отец.

- Садись завтракать, а то в школу опоздаешь. – Я сел за стол, и через пару минут мама поставила передо мной тарелку с кашей, бутерброды с ветчиной и огромную кружку с чаем, от которого шел горячий пар.

- Спасибо.

- Ты сегодня какая-то не такая. – Анна Сергеевна в задумчивости пила кофе и разглядывала меня.

- Разве? – Я взял ложку и зачерпнул овсянку. – Тебе кажется, за сутки я старше не стала.

- Да я не об этом, Марина, – Мамуля нарезала еще хлеба, намазала его маслом и подала отцу. – В твоем поведении что-то изменилось. Ты выглядишь более уверенной в себе и не такой грустной. – Она приложила ладонь к моей щеке, точь-в-точь, как это делала во сне Марина. – Хвала небесам, кажется, моя дочь начинает приходить в себя, а то я уже не знала, что и думать.

- Что-то, а уверенности мне всегда не хватало, – усмехнулся я и сделал глоток сладкого чая. – Не волнуйся, мама, я постараюсь больше не грустить. – Ну вот, миссис Ларина лишний раз подтвердила мои догадки о том, что Марина скучала по мне все эти дни.

- Да, она вчера насмотрелась, поди, на своего Джейка, вот и радуется сегодня. – Ответил мистер Ларин.

Я в смущении взглянул на Марининого папу и уткнулся носом в кружку. Я понимал, что нахожусь в теле любимой, но мне было не по себе от мысли, что ее отец сидит со мной рядом. Интересно, она ничего не рассказывала о нас? Нет, точно не рассказывала, а то бы его тут уже давно не было. Вряд ли Марина говорила обо мне, максимум, могла поведать о парне, оставшемся в Америке. Ведь как-то она должна была объяснить свои слезы.

- Тема Джейкоба снова открыта? – Мама переводила взгляд то на меня, то на мужа. – Марина, как это понимать?

- Что именно? – Я и сам терялся в догадках.

- Ты запретила упоминать имя любимого актера, сняла все плакаты и принималась плакать каждый раз, когда я случайно обороняла имя Тейлора. – Объяснила мама.

“Ну, Марина, – я мысленно надулся, как ребенок. – Мало того, что ты по собственной дурости сбежала от меня обратно в Москву, так еще и запретила говорить обо мне в этом доме. – Я допил чай и в задумчивости вертел пустую чашку в руках. – И сколько ты планировала так продержаться, упертая ты моя?”

- А вчера она готова была скакать до потолка от счастья, когда его по телевизору показали, – отец жевал бутерброд и весело смотрел на меня.

- Ах, вот оно что! – Конечно, столько дней обо мне не упоминалось в СМИ, нелегко, наверное, Марине пришлось, гадая тут, куда я подевался. Должна же быть справедливость в том, что она тоже мучилась в неведении, в конце концов, не я заварил эту кашу.

- Ты не созванивалась со своим американским парнем? – Я чуть бутербродом не поперхнулся от маминого вопроса.