Загадай желание (СИ)

- Скорее, загадочно, так? – Она лукаво улыбнулась мне, а затем пояснила: – Имя «Джастер» означает загадочный, а еще добрый и приветливый.

- Хорошие характеристики. – Одобрительно закивал я, все больше склоняясь к этой кличке – как на слух легла, и щенку идеально подойдет, хоть мы его еще и не видели.

- Значит, решено?

- Да. Окончательно и бесповоротно. Пусть будет Джастером. – Я погладил ее по изболевшемуся плечу.

- Пусть… – Любимая снова прижалась сильней.

Все больше дней отделяли нас от тех страшных суток, о которых до сих пор вспоминалось с содроганием. И как следствие – увечья, полученные Мариной, наложили определенный отпечаток на мое нынешнее отношение к девушке. Жалость и сострадание, наполнявшие мое сердце в период, пока моя honey проходила курс реабилитации, желание защищать и оберегать ее ото всех напастей, усилили мою любовь во много раз. Хотя разве можно было любить ее сильней, чем я любил? Оказывается, можно.

И вместе с тем, я боялся. Да, боялся причинить ей физическую боль, потому и держался на расстоянии, не позволяя уговорить себя, как ни старалась Марина. Я прекрасно видел все ее попытки соблазнить меня, но после того случая в машине с опаской относился к любому роду проявлениям страсти. Мы могли ночь напролет говорить, целовались до изнеможения, засыпали в объятиях друг друга. Но не больше.

С тех пор, как Марина прилетела в Лос-Анджелес, мы еще ни разу не занимались любовью.

Видит Бог, я сдерживался из последних сил, злясь на себя за то, что в который раз отказываю ей в том, на что она имеет полное право. На нее за то, что нет-нет, да и вскрикивала от боли, хваталась за руку и закусывала губу, смотрела виноватым взглядом и продолжала вести себя, как ни в чем ни бывало. На весь белый свет, который ни черта не знал правдивую историю наших отношений!

Оттого я и изнывал от ревности, боясь в первую очередь, что Марину уведет какой-нибудь щегол. А она, устав ждать проявления внимания с моей стороны, возьмет и порвет со мной.

Святые угодники! Да, я до такой степени накручивал себя, что мог вообразить подобную несуразицу! Марина не бросит, и мне прекрасно было это известно, но блин, наблюдая, как она выходит из школы в сопровождении одноклассников, как она фотографируется с поклонниками, как общается с нашими общими знакомыми по цеху шоу-бизнеса, я позволял своей буйной фантазии переходить за крайности.

А однажды она вышла в сопровождении Джордана и незнакомой мне девочки. Но судя по тому, как они общались, несложно было догадаться, что та приходилась сестрой Джордану. Из-за этой девчонки завертелась вся та заварушка с подменой результатов тестирования, и хотелось надеяться, что наша разлучница вняла всем убеждениям и пришла в себя, пережив болезненную влюбленность в кумира, то есть в меня.

Джордан… Мне казалось, он изменился, появилось в этом парне некое смирение и уважение не только к той девушке, на которую он смотрел влюбленным взглядом, но и к окружающим. Но вот Марина, наоборот, оставалась верной себе, то есть вела себя, будто ничего и не произошло.

Прощалась со всеми у ворот школы и спешила к машине. Спешила ко мне. Бросала учебники на заднее сиденье и юркала в теплый уютный салон авто, где тотчас же тянулась за поцелуем, шепча о том, как соскучилась, пусть мы и не виделись всего-то несколько часов. Мою душу разрывало от переполнявшего ее счастья, когда я обнимал и целовал свою honey, твердя про себя о том, что она моя. Только моя. И увозил ее ото всех, радуясь возможности побыть вдвоем, прежде чем Марина сорвется на очередные съемки шоу или фото-сет с прилагающимся интервью для журнала.