Загадать желание

– Здесь фотографии тех, кто поехал в Иванцово и пропал. И жителей города. Они ведь тоже… – Семен кашлянул в кулак, взъерошил светло-русые волосы. – Я позже покажу, мы пытались собрать информацию по пропавшим без вести за последние десять лет, но… сами понимаете, люди пропадают по разным причинам. Мы рассматривали самые подозрительные случаи… Ну вот, посмотрите пока эти.

Горыныч сидел перед ноутбуком, с непривычки щурясь, внимательно глядя в небольшой экран. Лица людей на фотографиях были мне незнакомы, только когда мелькнули наши с Алиной фото, я улыбнулась и на всякий случай сказала Семену. Вспоминание об Алинке кольнуло грустью, но оставалось надеяться, что Леон не даст ее в обиду, и… ведь еще вчера вечером, когда Леон писал записку Бусю, у них все было хорошо.

Я почему-то не узнавала никого – ни взрослых, ни детей, которых тоже, оказывается, немало потерялось в чужом мире. А вот Арис узнавал. Нескольких мужчин и женщин указал, прокомментировав:

– Полгода назад были живы. А вот этот погиб. И эти двое.

– Тоже… погибли? – голос Семена дрогнул, рука сама собой потянулась к запрятанной в кармане сигаретной пачке. На фотографии, в обнимку – темноволосые мужчина и женщина, довольные, улыбающиеся, на фоне ярких ромашек.

– Да, – подтвердил Арис.

– А вы их знаете? – осторожно поинтересовалась я.

– Да. Это… это близкая подруга моей сестры и ее муж. Марина поехала в Иванцово к ним в гости, вместе с дочкой, и вот… – он вытащил сигарету, но не закуривал. – Как они погибли?

Горыныч некоторое время смотрел на фотографию, потом перевел тяжелый взгляд на лицо Семена.

– Тебе надо знать?

– Нет, – тот торопливо тряхнул головой. – Они… они хоть не мучались?

Не сразу, но Арис ответил:

– Нет.

Семен поспешил перевести дыхание и спрятать смятую сигарету. Ему не было так заметно, что мой друг в кои-то веки лжет. А ведь там, наверняка, еще и фото его сестры. И племянницы. Я положила Горынычу руку на плечо, придвинулась ближе, вглядываясь в монитор.

Сестру мы узнали сразу. Рядом с ней было и фото ее дочери – рыжей конопатой девчушки в цветастом платье. Арис промолчал, мы с Семеном оба вздохнули с облегчением. И в это время послышался звонок мобильного телефона.

– Это он! – Семен выхватил мобилку: – Да, да, я слушаю. Они здесь, да. Завтра все в силе? Хорошо. На одиннадцать, на Калиновой площади. Да, да, я понял. Их двое. Нет. Вы, наверное, знаете только одного. Что? А, да, сейчас…

И протянул телефон Горынычу.

Арис взял трубку, осторожно поднес к уху.

– Слушаю.

Мгновение. Нахмурился, посмотрел на меня.

– Имя, – прошептал.

Я сообразила, схватила кстати попавшуюся на столе ручку, тетрадь и написала большими печатными буквами: «Валентин». Арис прочитал вслух. А потом, молча выслушав то, что говорил ему дедок, подтвердил:

– Да. Я буду, – и протянул телефон Семену.

Тот еще какое-то время договаривался, уточнял детали – старичок, за которым, похоже, гонялось слишком много народу, а может, у него просто паранойя развилась на старости лет, очень боялся, что мы окажемся не теми, за кого себя выдаем. Или что посадим в засаде еще десяток человек. Или… в общем, условий у него оказалось немало.

Решали еще минут десять. Наконец, Семен с облегчением спрятал телефон в карман джинсов.

– Все, договорился. Завтра в одиннадцать, на Калиновой. Как и что – я объясню на месте. И… странно, – он посмотрел на Ариса, – этот сумасшедший старик почему-то уверен, что сможет вас узнать.

Базу данных Семен и его помощники собрали хорошую – с фотографиями мы засиделись почти до полуночи. После тех, кто, как мы с подругой, в другой мир попали из Иванцово, были еще фото других пропавших без вести. Почти все, кого Арис узнал, по его словам, погибли. А вот фотографии пятнадцатилетнего Горыныча в базе не оказалось. Семен записал имя, адрес, за точность которого Арис не ручался, и обещал разузнать, остались ли еще родственники, ищут ли. К этой идее мой друг отнесся скептически, но и не возражал.

Наверняка Семен хотел о многом еще расспросить, узнать о другом мире, о жизни тех, кто попал в него отсюда, но время было позднее, и мужчина, спрятав ноут в рюкзак, попрощался, договорившись встретиться с нами завтра. В половине одиннадцатого, на месте.

Отец перебрался на ночь в мою комнату, мы с мамой разместились в родительской спальне. Ариса отвели в залу. Перед тем, как ложиться, я заглянула к нему и увидела, что Горыныч, не оценив удобства мягкого дивана, устроился на полу.

– Арис, – позвала я негромко. – Арис, ты спи, хорошо? Я, может, вообще ложиться не буду, так что разбужу, если вдруг аномалия будет пропадать. Тут невысоко, пятый этаж. Успеем, да?

– Хорошо, – он обернулся к двери. – Ты тоже лучше выспись. Если что – я все равно проснусь. И, – он невесело улыбнулся, – этой ночью, скорее всего, ничего не случится.

– Почему ты так уверен?

– Потому что, – пробормотал он и, подложив под голову руки, закрыл глаза.