Загадать желание

– Ему я верю больше, чем другим, – сказал. – Извини, Максим, это не значит, что я тебе не доверяю. Просто Арис против, а тайна общая. Не держи обиды.

– Да какая там обида! – отмахнулся Максим. – Придумали себе великую тайну! Я же не дурак, понимаю, что с таким серьезным видом вы, по меньшей мере, собираетесь спасать мир. И наверняка решили, что сделать это можно, только побывав в Иванцово, ведь там еще могли остаться эти стекляшки, исполняющие желания.

Мы смотрели на него молча. Вспомнилась зимняя ночь в землянке, долгий разговор, когда я предложила найти шар желаний и загадать что-нибудь такое, чтобы в обоих мирах – нашем и здешнем – все наконец-то встало на свои места. Максиму наши озадаченные лица показались забавными, он улыбнулся. Получилось невесело.

– Езжайте, куда хотите, – он развернулся, сделал несколько шагов, потом передумал и, повернувшись, крикнул: – Эй, Горыныч, так и будешь молчать и делать вид, что не слышишь?

Тот не обратил внимания.

– Лучше не трогай его, – посоветовала я серьезно, но Макс не послушал.

– Слышишь, Горыныч! Мне твое загадочное молчание уже во где! На дуэль тебя, что ли, вызвать? Или… как это?.. на поединок?

Горыныч таки обернулся. Смерил Максима взглядом и посоветовал:

– Проспись сначала.

Макс засмеялся.

– Пока я просплюсь, ты уже далеко будешь! Давай сейчас. На чем тебе удобнее? На мечах или на палках? А?

Воевода что-то сказал Арису – негромко, весело, – хлопнул по плечу. Словно подбивал принять вызов. Но Горынычу явно не хотелось сейчас тратить время на подобные глупости.

– Вы идете, или мне все-таки подойти? – спросил он.

Решив, что для здоровья Максима лучше будет, если мы поторопимся, я и Алина торопливо попрощались. Леон пожал Максу руку напоследок.

– Удачи вам! – сказал Максим. И остался у калитки. Когда на выходе из села я обернулась, он все так же смотрел нам вслед. Махнул мне рукой и медленно побрел вдоль по улице.

Высокий Берег быстро скрылся за лесом. Шли молча. Алинка забралась в седло и ехала – медленно, Леон держал уздечку. В чистом небе что-то сверкнуло, словно самолет летел. Я вглядывалась, потом решила, что это просто какая-то паутинка блеснула на солнце.

– Надо было тебе все-таки подойти, – сказал вдруг воевода. Усмехнулся в усы. – Ну приложил бы дурака пару раз об забор – глядишь, и полегчало бы.

– Ну да, – отозвался Арис, хмуро глядя под ноги. – А кому-то потом забор перекрашивать.

– Просто Максиму обидно, что Арис ему не доверяет, а почему – не говорит, – Алина рассеянно погладила светлую гриву лошади. Посмотрела вперед. – Там развилка!

Одна дорога через лес уходила вправо, к Лещанам. На нее воевода и свернул.

– Пусть у вас все получится, – сказал он на прощанье и пришпорил коня.

А мы пошли по дороге куда более узкой. На лошадь я залезать не спешила, пешком идти нравилось больше. Только пить хотелось. Алина вытащила из прикрепленной к седлу сумки флягу, протянула мне, но я успела лишь откупорить ее и поднести ко рту. В широком кармане моих полотняных штанов что-то шевельнулось, и я, вскрикнув, вылила воду на рубашку.

Все остановились, уставились на меня.

Вернув Алинке флягу, я вынула из кармана маленький сверток.

– Это мне жена старосты дала.

– Василина? – переспросил Арис. – Что там?

– Не знаю. Не успела посмотреть.

– Дай сюда.

Арис взял сверток, осторожно отвернул ткань, усмехнулся и вернул мне.

На белом тонком полотенце лежала кукла – в темно-синем платьице с серыми манжетами и воротничком, в сером платочке. Нарисованное черной краской лицо могло бы показаться даже симпатичным, но в застывшей улыбке мне почудилось ехидство. Что ж, по крайней мере, это не какой-нибудь симпатичный шарфик-удавчик. Вот только…

– Она тоже живая?

– А ты попроси ее что-нибудь сделать, – подсказала Алинка.

Я пожала плечами и осторожно сказала:

– Встань, пожалуйста.

Кукла встала.

Я закричала, швырнула ее на землю вместе с полотенцем и отскочила назад.

Тряпичная барышня взмахнула руками и поднялась. Стояла на дороге и смотрела на меня. Или вообще куда-то – разве по этим глазам поймешь?

– И что с ней теперь делать?

– В сумку спрячь, – ответил Арис.

Представив, как буду брать в руки это тряпичное тельце, я вздрогнула.

– А… может, оставим ее тут? Пусть домой возвращается.

Горыныч покачал головой. Наклонился, сам поднял куклу, оглядел и, снова завернув в полотенце, спрятал в свою сумку. И в этот миг у моих ног что-то стукнуло: открытая фляга упала на дорогу, вода с негромким бульканьем выливалась на землю.

Моя подруга лежала на спине лошади, свесив руки. Пряди светлых волос почти закрыли лицо, но не мешали рассмотреть спокойную улыбку.

Не знаю, сколько всего успел подумать Леон, пока укладывал Алину на траву у обочины, прислушивался к дыханию, считал удары сердца… А потом неуверенно произнес:

– Кажется, она просто спит.

Горыныча же куда больше занимала фляга. Он ее зачем-то нюхал, пробовал остатки воды, потом закрутил крышку и спрятал пустую емкость в сумку.

– Снотворное, – сообщил он, присаживаясь рядом на корточки. – Видно, кто-то из нас им живьем нужен, иначе попросту отравили бы.