Загадка Александра Македонского

Пол был устлан коврами с изображениями крокодилов, заглатывающих гигантских кузнечиков, и диковинных растений, возносящихся к зеленовато-синему небу.

Когда Таида вошла в комнату, Феба еще крепко спала на циновке возле ложа хозяйки.

Разбудив рабыню, Таида приказала ей срочно приготовить наряды и украшения к предстоящему празднику.

Едва оставшись одна, она преклонила колени перед статуей Исиды и, поцеловав ступни ее ног, проговорила:

– Именно здесь, в Египте, благодаря тебе, божественная Исида, мне посчастливилось встретиться с Александром. Так пусть исполнится воля богов!

Затем она прилегла на ложе, чтобы немного отдохнуть и поразмыслить о событиях минувшего дня.

Таида уже не сомневалась, что исполнит волю греческих жрецов, знала, чем привлечет внимание царя и всех присутствующих на празднике.

Наступал рассвет; целый поток света, победив мрак ночи, опрокинулся на землю, залил улицы и окутал Мемфис золотом солнечных лучей, словно пышной царской мантией.

С пилонов храма Амона донеслись удары медного гонга, а вслед за этим торжественное многоголосое пение.

Жители Мемфиса, где бы они ни находились, упав на колени, молитвенно протягивали руки к восходящему, набирающему силу светилу.

Жрецы, руководившие египетским народом, не пренебрегали ни одним природным явлением. Что бы ни происходило на земле или на небе, они все приветствовали как явление божества. С утра и до ночи, от начала разлива Нила и до самой засухи, они заполняли жизнь нильской долины бесконечными гимнами и жертвоприношениями, шествиями и празднествами, прочно связывая тем самым человеческую личность с богами и их представителями на земле.

Солнце стояло в зените. Лучи его не проникали в узкие и тенистые улочки жилых кварталов, но зато буквально заливали зноем широкую мощеную дорогу, которая вела ко дворцу фараона. Обычно в этот час она бывала пустынной. Но сегодня ее заполнили пешеходы и колесницы, всадники и паланкины. Нагие рабы время от времени поливали дорогу водой из кожаных мешков.

Во дворце фараона царило необычайное оживление. Александр, царь Македонский, сын Зевса-Амона, давал пир в честь знатных египтян и жителей города.

Громкие звуки праздничной музыки заглушали гомон толпы. Звуки труб подхватывали флейты, двойные и камышовые, арфы, фригийские лиры, барабаны из одного, выжженного внутри, ствола дерева, на которых играли изогнутыми палочками.

На площади, раскинувшейся недалеко от входа во дворец, стояло множество столов со всевозможными лакомствами, с финиками, фигами, гранатами и другими фруктами.

Под легкими тенистыми навесами раздавались подарки: сандалии и платки всех форм и расцветок, украшения, амулеты и зонты, благовонные эссенции.

Друзья и знакомые приветствовали друг друга, а дети показывали друг другу подарки.

Особым успехом пользовались маги, вокруг которых прямо на земле сидело множество зрителей. Передние места были предоставлены детям.

В обширном саду дворца фараона собралась македонская и египетская знать, жрецы. Александр полулежал на шкуре льва в окружении приближенных. Он хранил молчание и казался одиноким в кругу друзей и соратников. Что-то угнетало его. Раб омыл ноги Неарху, и тот возлег за пиршественным столом рядом с Иолой. Царь дал знак Гефестиону начинать симпосион.

На импровизированную сцену стремительно въехала колесница, влекомая менадами, на которых были наброшены лишь шкуры молодых козлят. На колеснице стоял большой широкогорлый пифос, на краю которого сидел, омывая ноги в вине, бог Дионис. Виноградный венок спадал ему на лоб, в руке он держал тирс, обвитый плющом, одет он был в короткую золотую тунику, расшитую золотыми листьями.

Вокруг колесницы за менадами теснилась шумная толпа косматых сатиров. Вслед за шествием ехал на осле старик Силен, мудрый учитель Диониса. Он едва сидел на животном, опершись на притороченный к седлу мех, наполненный вином. Венок из плюща сполз набок, открыв лысую голову. Он добродушно улыбался. Молодые сатиры шли около осторожно ступающего осла и бережно поддерживали старика, чтобы тот не упал…

Звучали флейты, свирели и тимпаны, на которых играли менады.

Египетские вельможи с любопытством наблюдали за необычным для них действом. Пирующие подняли головы от столов, встали и принялись бурно аплодировать, выкрикивая:

– Эван! Эвое!

– Привет бог веселья!

– Славься, Дионис!

Выкрики пирующих македонцев смешивались с возгласами менад и сатиров. По знаку Александра на бога и его свиту посыпался дождь розовых лепестков. Колесница остановилась у центра пиршественного стола.

Все потешались над Силеном, который вот-вот готов был свалиться с осла.

Ликование и хохот достигли апогея, когда Дионис вылез из бочки и принялся исполнять на колеснице вакхический танец, размахивая тирсом. Инструменты били, бренчали и пищали. Менады кружились с воинами Александра.

– О, Дионис!

– Прекраснейший из богов!

– Твоя пляска пьянит!

Александр был безучастен ко всему, лишь слегка отвечал на поклоны знатных египтян и жрецов.

Дионис, зачерпнув золотым сосудом вино из бочки, подал кубок Александру.

Все неистово закричали:

– Слава великому Александру!..