Загадка доктора Хауса человека и сериала

Михаил: Дай-ка немного подумать. Он раздражителен, когда принимает викодин, и еще более раздражителен без него. Это означает, что повышенная раздражительность вызвана либо отказом от приема викодина, либо хронической болью.

Элейн: Либо ни тем ни другим, поскольку эти симптомы проявлялись и до закупорки сосудов. Жалко, что в истории болезни об этом не говорится. Единственное, что нам известно, так это то, что Хаус сказал Уилсону, что он «отдаляет людей от себя с трех лет».[61]

Михаил: Да, я уверен, что эти детские воспоминания вполне надежны. А что говорят его коллеги по работе?

Элейн: Похоже, Кадди согласна с Хаусом.

Михаил

: Они что, ходили в одни и те же ясли?

Элейн: Ну, не в ясли, но она говорит, что он был таким же мерзким сукиным сыном и до встречи со Стэйси. С другой стороны, Уилсон утверждает, что Хаус все-таки изменился. Он настаивает на своих словах. Поэтому нельзя исключать, что нарушение настроения вызваны либо наркозависимостью, либо болью.

Михаил: Была бы у нас волшебная палочка, чтобы взмахнуть, и боль бы у него прошла! Тогда бы мы узнали, что является причиной — боль или лекарства от боли.

Элейн: [взмахивает карандашом, как палочкой] Вуаля!

Михаил: Что это значит?

Элейн: У тебя же в руках история болезни, так прочитай! После того как в Хауса стреляли, его с помощью кетамина ввели в состояние комы, что, очевидно, отключило, а затем включило мозг и тем самым успешно устранило хроническую боль, как это происходит у многих больных. После операции по извлечению пуль из шеи и живота Хаус пришел в себя и обнаружил, что боль в ноге прошла. Через два месяца после операции он уже бегал и катался на скейтборде. Более того, на работу он вернулся новым человеком: сарказм остался, но не такой ядовитый.

Михаил

: Ну, так о чем разговор?

Элейн: Не повезло. Лечение бывает успешным только в 50 % случаев. Хаус оказался среди тех, кому не повезло. Боль вернулась, и он снова принялся принимать викодин и опять стал угрюмым и раздражительным.

Михаил: …Что возвращает нас к исходному положению. Мы что-то пропустили. Давай на сегодня поставим точку и поговорим завтра. А я пока полистаю историю болезни.

На следующий день, в центре психологической и психиатрической помощи.

Михаил

: [входит вместе с Джорданом в кабинет Элейн] Ты была права… все это занятно было почитать. Мы ищем не там.

Элейн: Привет!

Михаил: Да, да, привет! Его дурное настроение и раздражительность лишь маскируют настоящую проблему.

Элейн: И что за проблема?

Михаил: Окружающие. Сам Хаус счастлив и весел, а окружающие несчастны.

Элейн: Ты считаешь Хауса счастливым человеком? Ну-ка расскажи поподробнее.

Михаил

: Самым простым было бы измерить его по шкале «Удовлетворенности жизнью» Эда Динера[62] или по каким-то другим критериям. Этого мы сделать не можем, но мы можем сравнить Хауса с теми, кого исследователи квалифицируют как «счастливых». По их мнению, счастливый человек характеризуется несколькими специфическими чертами: это экстраверт, он имеет обширные социальные контакты, он обладает высокой самооценкой, он в большой степени оптимист, он владеет собой и живет как живется.

Элейн: Экстраверта можно исключить. Хауса социальной личностью не назовешь.

Михаил: Правильно, он не экстраверт. Но и не интроверт. К тому же где-то я читал, что это качество составляет лишь 8 % того, что мы называем счастьем. Да, он малообщителен, поэтому обширные социальные контакты можно также исключить. Но все остальное у него есть.

Элейн: Итак, тебе удобнее пренебречь двумя показателями, которые не вписываются в твою теорию?

Михаил: Это как депрессия и нарциссизм. Для полного соответствия совсем не обязательно иметь все характеристики. Самооценка и самоконтроль идут вместе, поэтому начнем с них. Счастливые люди довольны собой.

Элейн: Конечно, он самовлюбленный тип, он сам себе нравится. Но важно отметить самоконтроль.

Джордан: Простите, что перебиваю, но мне непонятно, как врачи могут определить, что человек контролирует себя. Мне кажется, что Хаус не может ничего контролировать: ни реакцию больных на препараты, ни их жизнь или смерть.