Загадка Катилины

Вифания приложила немало усилий, чтобы Менения чувствовала себя как дома, между ними, казалось, и в самом деле установились дружеские отношения. Метон с Дианой радовались приезду старшего брата. Пока все были заняты друг другом, я решил отвлечься от компании. Я разыскал Билбона, который с остальными рабами отдыхал за конюшней и играл в бабки. Билбон славился скорее своей силой, а не ловкостью, и поэтому вскоре он вышел из игры. Я подозвал его. Он последовал за мной, и мы удалились на расстояние, достаточное, чтобы нас никто не услыхал.

— Мой сын окружил себя охраной, чтобы защитить двух не представляющих особого интереса людей, да еще на такой безопасной и оживленной дороге.

Билбон нахмурился и покачал головой.

— Хозяин ничего зря делать не станет, как и всегда.

— Как всегда, Билбон. Хотел бы я, чтобы ко мне вернулась прежняя наблюдательность. Почему так много кинжалов?

— Времена в городе неспокойные.

— В городе всегда было неспокойно. Мой сын во что-то ввязался?

— А разве он сам не может ответить вам?

— Если бы ты был новичком в хозяйстве моего сына, то я бы и не стал разговаривать с тобой. Но поскольку я тебя очень хорошо знаю, то тебе нечего скрывать, Билбон. Скажи правду, Экон замешан в чем-то серьезном?

— Хозяин, вы знаете жизнь. Опасности подстерегают на каждом шагу.

Я внимательно смотрел ему в глаза, зная, что меня не собьет с толку его уклончивость. Он силен как бык и предан как собака, но он не может долго скрывать что-то от постороннего взгляда. Я заметил, что его лицо покраснело вплоть до корней соломенных волос.

— У него новое дело, — признал он.

— По чьему поручению?

— Одного молодого человека, который был и на дне рождения Метона — вы видели его. Через несколько дней он пришел к молодому хозяину. С такой модной бородкой.

— А имя у него есть? — спросил я, заранее зная ответ.

— Марк Целий.

— О, клянусь Нумой, я так и знал! Они и на Экона набросили свою паутину.

Раз уж я разрушил его непрочную оборону, то Билбон решил быть со мной откровенным.

— Там что-то связанное с заговором — планы убийства Цицерона и свержения правительства. Молодой хозяин ходит по ночам на собрания — втайне от всех. Я не так уж и много знаю; я остаюсь снаружи, вместе с другими рабами и охранниками. Но на этих собраниях бывают очень большие люди — сенаторы, всадники, патриции — все те, кого в течение многих лет можно было видеть на Форуме. И Марк Целий там тоже часто бывает.

Пока он говорил, я сжимал кулаки и тихонько скрежетал зубами. Экону следовало бы получше узнать, повторял я себе, кто его настоящий хозяин Цицерон или Катилина, прежде чем пускаться в такие авантюры. Одно дело — расследовать обстоятельства обыденного убийства или спора о собственности; другое дело — очертя голову бросаться в дьявольскую игру Цицерона и Катилины. Это не просто грозит ему неимоверной опасностью; кроме того, я учил его быть сыщиком, а не шпионом. По моему мнению, почетно находить истину и предоставлять ее на всеобщее обозрение, но недостойно честного человека прятаться и шептаться по ночам.

До меня дошло, что у Экона могло не оказаться другого выбора. Мне представилось безголовое тело, появившееся в римском доме, и я сжал тунику Билбона.

— Ему угрожали? Запугивали? Его заставили бояться за Менению, за всех нас?

Билбона поразила моя настойчивость.

— Мне так не кажется, хозяин, — сказал он спокойно. — Марк Целий пришел к нам вскоре после того, как вы уехали из Рима. Все было очень по-дружески — молодой хозяин похож на вас, он тоже не любит работать с неприятными людьми. Мне кажется, он охотно согласился на предложение Целия. Если и были угрозы, то о них мне ничего не известно.

Слышать, как такой гигант разговаривает с тобой успокоительным тоном, было абсурдно. Не менее дикими казались мои сжатые пальцы, вцепившиеся в его тунику, словно ручки испуганного ребенка. Я отпустил его и сделал шаг назад.

— Следи за тем, чтобы остальные всегда имели при себе кинжалы, даже когда играют, — сказал я. — И прикажи кому-нибудь следить за Кассиановой дорогой. Если Экон считает нужным иметь охрану, то я ему доверяю. Но он должен знать, да и ты тоже, что здесь не безопасней, чем в городе.

Я долго бродил по поместью и пытался собраться с мыслями. Вернувшись в дом, я застал всю семью в атрии — они спасались от полуденной жары. Вифания с Мененией лежали на подушках лицом друг к другу; Диана сидела скрестив ноги на полу возле них и играла с куклой; Экон с Метоном сидели на скамейке возле бассейна. На полу лежала игра, которую мне однажды подарил Цицерон, под названием «Слоны и лучники». Очевидно, они уже закончили играть, поскольку бронзовые фигурки лежали кучей на одной стороне. Когда я к ним подошел, то услыхал, как Метон говорит о Ганнибале.

— О чем вы разговариваете? — спросил я насколько возможно беззаботным голосом.

— О вторжении Ганнибала в Италию, — ответил Метон.

— Вместе со слонами, — добавил Экон.