Загадка миллиардера Брынцалова

— Думаю, что выиграл бы. Я же не Шамиль Тарпищев, который ему поддается. В спорте, как в сексе, бизнесе, не должно быть чинопочитания (на госслужбе это необходимо). Женское тело облизать еще можно, но я не тот человек, который лижет руки или еще что-то тем, кто находится у власти. Тем более на корте.

— Однажды вы назвали Ельцина скучным человеком, поэтому, мол, о нем нет ни одного анекдота. Вы бы хотели, чтобы о вас рассказывали всякие байки?

— Да обо мне и так рассказывают.

— Например?

— Да рассказывают… Забыл.

— Их тональность вас не коробит?

— Не-а. Когда обо мне говорят плохо всерьез — тогда я прислушиваюсь, принимаю меры. Если рассказывают анекдоты, то я этому только радуюсь. Значит, я народу нужен. Не так давно у нас возникла проблема с выплатой зарплаты, так появились злые анекдоты. Сейчас ситуация нормализовалась, и злые языки успокоились.

— Владимир Алексеевич, что бы вы пожелали самому себе накануне юбилея?

— Для меня главное — личное здоровье. Мое здоровье — это здоровье моей семьи, моего производства. Еще хочется стабильности в обществе, экономике. Чтобы мы не дергались, а могли смело вкладывать капиталы в производство нужных людям товаров.

Думаю, что вовсе не надо объяснять, почему к Владимиру Алексеевичу так потянулась «Москвичка». Что там ни говорите, а энергия так и кипит в этом человеке «из глубинки», энергия и азарт — самые, пожалуй, золотые мужские качества. Четкость и резкость формулировок тоже притягательны, тоже не могут не вызвать симпатии и доверия.

Но вот отчего дальше-то все полетело в тартарары? Отчего «роман», едва наметившись, разлетелся вдребезги?

Тут нельзя обойти молчанием очень, очень сердечное, предельно отзывчивое стремление «Москвички» «ублажать» короля «Ферейна» даже где-то вопреки собственным принципам, даже как бы наступая на горло собственным песням…

Возможно, я, конечно, чересчур субъективна. Но меня как колом по голове — целая полоса в сентябрьском номере «Москвички»… о винно-водочных изделиях под забористым афоризмом: «На Руси пили, пьют и будут пить. Вопрос — что?»

«К чему бы это? — подумаете и плечами пожмете. — Для семейной газеты слишком как-то…»

И впрямь — целый разворот с картинкой! С массой сведений! Стало быть, желающие бабушки-дедушки, дети-внуки узнают, что:

«История отечественной водки уходит корнями в XIV век, но настоящего расцвета ее производство достигло в прошлом столетии, когда спрос и предложение соперничали в интенсивности. Учитывая тот строго научный факт, что водка представляет смесь этилового спирта с водой, стоит начать теоретические изыскания именно с прародителя водки — спирта…

Спирт, производимый у нас в отечестве, между прочим, бойко экспортировался. Особенно он котировался в солнечной Испании, где употребляется для сдабривания вин. Но, как говорится, недолго музыка играла. В Испании вдруг было запрещено сдабривать благородные местные напитки вульгарным заводским спиртом. Вслед за этим начался форменный обвал: один за другим рухнули английский, датский, греческий, болгарский, египетский рынки. Приунывшая Россия решила взять реванш в Турции, с которой была налажена через Одессу прекрасная торговая связь. В 1908 году братья-турки получили от нас 2 миллиона ведер паточного и хлебного спирта. Употребив его, они, видимо, спохватились. Во всяком случае, уже в следующем, 1909 году вышло строжайшее запрещение на продажу напитков, сдобренных каким-либо спиртом, кроме виноградного…

Неприятности с экспортом не мешали прогрессу. Прибыльное дело не топталось на месте, о чем с энтузиазмом писала пресса: «… огромный успех сделала горячая очистка спирта — ректификация; с 1902 года почти вся винокурка идет на ректификацию для надобностей казенной винной операции» и т.д. и т.п.

Интересно? Конечно. А дальше пошли сведения, полезные, благодатные: под пушкинское (газета же интеллигенции, в основном, предназначенная, ценителям высокого!) «Сердцу будет веселей».