Загадка миллиардера Брынцалова

— Брынцалов сказал: «Человеком движут два чувства — инстинкт размножения и инстинкт самосохранения». И прилюдно заявил, что во втором туре голосует за Бориса Николаевича, поехал в Салтыковку и проголосовал за него… Я думаю, он к тому времени уже переболел всеми этими выборами. Поначалу да, он страшно переживал то, что за него мало проголосовали. Его не интересовала вся страна. Он говорит: мало проголосовало в Москве и Подмосковье. И не верил в цифры. Но скоро с головой погряз в делах «Ферейна».

— Как он сейчас относится к своей партии, к ее идее?

— Он говорит, что для него важнее всего сейчас поднять свое производство. «Я не могу на кон поставить все — жизнь, здоровье, зарплату. Если я уйду сейчас целиком в политику, все брошу, у меня разорят предприятие. Кто разорит? Известно — самый главный бандит, государство». Это из серии, когда человек получает нокаут ли нокдаун и должен немножко набраться сил. Я оцениваю это вот так. Брынцалов — тертый калач, он получил поражение в девяносто третьем году, когда у него просто украли голоса, а потом возмещали ему материальный ущерб.

— Как украли? Куда он баллотировался?

— Он баллотировался в первую Думу девяносто третьего года. Помнишь, после расстрела Белого дома были выборы? Брынцалов баллотировался по одномандатному округу.

— И что же в итоге получил, на твой взгляд, Брынцалов? С твоей, кстати, помощью? Дырку от бублика?

— Не так уж и мало! Получил известность на всю страну. Теперь «Ферейну» легче рекламировать свои товары.

— Не слишком ли это цинично, — скажет народ, который голосовал за Великого и Могучего?

— Который голосовал за Ельцина? Это надо спросить народ, а насколько цинично это — голосовать за больного человека? Я не знаю, что более цинично.

— Саша, — не унимаюсь я, — а разве не цинично было прямо на бутылках водки «Ферейна» рекламировать будущее счастье русского народа, если он проголосует за Брынцалова?

— А разве не цинично было такое несчитанное количество долларов ухать на то, чтобы выбрать больного, старого человека? Разве не благороднее было бы их отдать нищим пенсионерам или голодающим детям? И учти еще вот что — Владимир Алексеевич все стены пробивает в одиночку. Я не вижу возле него каких-то единомышленников, серьезных русских предпринимателей. Если они и где-то там, то голоса не подают. Ну, Березовский, Гусинский, Ходорковский там, и так далее, у них своя компания. И Брынцалов говорит: «Для меня странно, почему, например, Гусинский организует „Еврейское общество России“. Или как там его? Зато ему с издевкой задавали вопрос, а почему он хочет создавать русскую партию? Отвечает: „Для того, чтобы стать лидером русского народа“. Они: „Выходит, вы националист?“ Он: „Вообще-то я горжусь своим народом, я православный, у меня отец, мать — русские, деды и прадеды. Почему я должен этого стесняться? Что, — говорит, — эта земля не русская, что ли?“ Он побывал во Франции, в прошлом году, там, как он рассказывал, произошла небольшая история. Его сын играл с какой-то девочкой. Девочка — правнучка нашего эмигранта. Этот вот эмигрант и говорит, что, мол, вы нерусский. Брынцалов: „Как это?“ „А русский человек не может разбогатеть, вообще вы — непонятно кто. Вы — другое“. Сын услышал о том, что говорят, что я не русский, начал бить эту девочку. „Вот, — говорит Владимир Алексеевич, — чувство национального достоинства выращиваю в детях! Слава тебе, Господи, что он молодец такой, в трехлетнем возрасте уже сообразил“.

… Еще одно письмо из «предвыборной почты В.А. Брынцалову:

«Прослушал Ваше выступление по радио. Оно мне очень понравилось. Из этой передачи я понял, что Вы — очень хороший человек, любите свою Родину, помните и любите своих родителей. 14 мая этого года я начал делать ремонт кухни, вызвал из ДЭЗа мастеров, и они содрали с меня 1 миллион 529 тысяч плюс 70 тысяч оргалит плюс 80 тысяч подставку под мойку. Причем линолеум, краску и обои я покупал раньше на свои деньги. Вот как грабят сегодня трудовой народ и инвалидов в нашей стране. У меня трое детей и часто они ходят в рваной обуви. Очень прошу Вас помочь мне материально той суммой, которую Вы сочтете нужной. А наша семья, конечно, будет голосовать за Вас».

Письмо было сочинено в те дни, когда у Владимира Алексеевича были свои трудности и свои обиды на жизнь. Публично он говорил об этом так: