ЗАГАДКА НИКОЛЫ ТЕСЛА

– Это я вас выбрала, Пьётр, - впервые подала голос Фрэнсис и с какой-то решимостью двинулась к Сарову, - специалист - это все так, но главным было то, - она резко выдохнула, - что вы мне понравились. И по фотографии на вашем сайте, и потом, когда я специально в ваш университет приезжала. - Если я правильно понял, это был эстетический выбор, - сказал Саров и широко улыбнулся.*** Улыбка развеяла напряженность и смущение, все легко и весело заулыбались ему в ответ. А Сарову его слова напомнили об Опенкине, которому он все дни заключения хотел позвонить, но опасался прослушки; и длинного Володькиного языка. Он посмотрел на часы. Поздновато, конечно, а в деревне рано спать ложатся, с другой стороны, Володька всегда был полуночником. Саров обратился к Джеймсу, он адвокат, он богатый; -Пожалуйста, один звонок, в Австралию.

Джеймс вынул телефон, показал, как им пользоваться, Саров-то ведь так и не завел l-phone'a. Саров отошел в сторону, разговор был не для чужих ушей, пусть и не понимающих по-русски, напряг память, вспоминая номер, вспомнил, с этим у него всегда было хорошо.

Опенкин не спал, все эти дни не спал, если верить его словам,

– У меня все нормально, - успокоил его Саров, - жив, здоров.

– А чего не звонил?

– В тюрьме сидел.

– Как в «Мимино», помнишь? - рассмеялся Володька

– Точно. Ты как? Без, последствий?

– Все хорошо. Даже установку не спалил.

– Чем занимаешься?

– Оболтусов местных учить начал. И думаю, не податься ли домой?

– С чего это? Обрыдло?

– Это само собой. А тут Разумовский… Ну, ты его знаешь.

– Не просто знаю, работали вместе, - сказал Саров.

– Так вот он письмо прислал, зовет обратно. Там наверху решили объект реанимировать…

– Какой? - осторожно спросил Саров.

– Ну, там, где ты с Морозевичем подрался в студенческие годы. Вас еще в реку столкнули, чтобы охолонули.

С Морозевичем он дрался на студенческой практике, а практика была в открытой зоне объекта, который Саров даже в мыслях предпочитал не называть ни одним из имевшихся у него названий. Но главное, что объект располагался в Красноярском крае, поблизости от реки Ангары, которую многие местные именовали Верхней Тунгуской.

– Помню, холодная была вода, - сказал Саров.

– В качестве компенсации за холодную воду предлагает очень даже сносную зарплату, по любым меркам. Он и твои координаты спрашивал, сказал, что по старым ты не откликаешься.

– Ну и глушь! - сказал Саров после некоторой паузы.

– Это с чем сравнивать, - со вздохом ответил Володька.

***

Улетал Саров из Денвера. В Нью-Йорк, потом сразу в Москву. Билет в один конец. Разговор с Опенкиным никак не повлиял на его решение, да и Разумовскому он не стал писать, прилетит в Москву - позвонит. Да - значит, да. Нет - значит, нет.

Тянуть было не в его правилах. Ближайший рейс, на который были билеты в Москву, был на третий день после его выхода из тюрьмы. На него и купил. Потому еще спешил, что с каждым часом его решимость ослабевала, Фрэнсис задержалась в Колорадо-Спрингс, задержалась ради него» как бы ему не задержаться, в свою очередь, ради нее. И что он будет здесь делать? И вообще, баловство все это, сегодня есть, завтра нет.

Сэм с Фрэнсис вызвались его проводить, на машине. Перед посадкой вручили подарки. Новый навороченный ноутбук заместо безвозвратно погибшего при эксперименте. Свернутый бумажный рулончик, мемориальный календарь, безошибочно определил Саров. Фрэнсис чмокнула его в щеку, сказала призывно и томно: - Может быть…

– Может быть, - ответил ей Саров и отправился на посадку. Гуд бай, Америка!*** Часа через два после вылета из Нью-Йорка, маясь бездельем долгого полета и бессонницей, Саров решил посмотреть календарь, а ну как там какой-нибудь сюрприз. Календарь был тот же самый, но немного длиннее. На отрезанной когда-то Сэмом полосе было напечатано: «Наследники Теслы» и все полагающиеся реквизиты. Сверху фломастером было выведено: Питеру Серову на память о Колорадо-Спрингс. Подписи Фрэнсис, Сэма и Джеймса, их Саров знал, а под ними почти до самого низу, оставляя свободным лишь изображение самого Николы Теслы, лепилось множество безымянных росчерков. И вдруг среди них опять мелькнула подпись Фрэнсис, размашистая, с энергично перечеркнутыми одной линией двумя f. Саров смотрел на эту подпись, располагавшуюся уже собственно на календаре, на числах месяца ноября, смотрел долго и, вероятно, менялся при этом в лице, потому что сосед обеспокоенно спросил его:

– Вам плохо? Могу ли я чем-нибудь помочь? Вызвать стюардессу?

– Спасибо, не надо, - ответил Саров, - все хорошо.

И он, наконец, оторвал взгляд от календаря, от числа 13, от 13 ноября, пятницы.

Глава 22 Черная пятница, ноябрь