Загадка Рэд Хауза

Парсонса вызвали сразу же после Амоса. Он подстригал газон перед самым домом и видел, как явился Роберт Эблет. Выстрела он не слышал. Но он вообще туговат на ухо. И еще он видел джентльмена, который прибыл через пять минут после мистера Эблета.

— Нет ли его сегодня в суде? — спросил коронер.

Парсонс медленно оглядел ряды. Энтони встретился с ним взором и улыбнулся.

— Вот он, — сказал Парсонс, указывая на Энтони.

Все посмотрели на Энтони.

— И это было пять минут спустя?

— Примерно так, сэр.

— Выходил ли кто-нибудь из дома, перед тем как приехал этот джентльмен.

— Нет, сэр. Точнее, я никого не видел.

Затем допрашивали Стивенс. Она рассказала все то же самое, что и инспектору. Ее допрос к уже известным фактам ничего нового не прибавил. Теперь настал черед Элси. После ее показаний репортер впервые за сегодняшний день приписал в скобках «Сенсация».

— Как скоро после того, как вы слышали этот разговор, раздался выстрел? — спросил коронер.

— Почти сразу, сэр.

— Через минуту?

— Я не могу точно сказать, сэр. Но очень быстро.

— Вы были еще в холле?

— О нет, сэр. Я уже была около комнаты миссис Стивенс. Нашей экономки, сэр.

— И вы не посчитали нужным вернуться в холл и посмотреть, что случилось?

— О, нет, сэр. Я вошла в комнату миссис Стивенс, и она спросила: «Ой, что это?»; она очень испугалась. А я и говорю: «Это было в доме, миссис Стивенс, в доме». Будто что-то хлопнуло — как выстрел.

— Благодарю вас, — сказал коронер.

Появление Кейли снова вызвало волнение публики; это была не жажда «сенсации», а интерес, и как показалось Энтони, интерес сочувственный. Все-таки появился непосредственный участник драмы.

Кейли давал свои показания осторожно, сдержанно — правду изрекал также весомо и твердо, как и ложь. Энтони пристально наблюдал за ним, пытаясь понять, что же в этом человеке, даже вопреки предубеждению, вызывает симпатию. Энтони, который точно знал, что он лжет и лжет вовсе не ради Марка, а только ради себя — и тот не мог не разделить чувство симпатии, которым, похоже, проникся к Кейли весь зал.

— Был ли у Марка револьвер? — спросил коронер.

— Мне во всяком случае об этом ничего не известно. Думаю, если бы был, я бы об этом знал.

— Вы были с ним в то утро. Говорил ли он с вами о приезде Роберта?

— Я его мало видел в то утро. Сначала работал у себя в комнате, потом выходил, и так далее. Вместе мы были за ленчем, и тогда, да, он кое-что об этом сказал.

— В каком тоне?

— Хм… — Кейли замешкался, потом ответил: — Трудно подобрать подходящие слова, но, пожалуй, в капризном. Время от времени он спрашивал: «Как ты думаешь, чего ему надо?» Или: «И что ему там не сидится?» Или еще: «Что-то не нравится мне тон его письма. Думаешь, он что-то затевает?» Вот в таком примерно тоне он говорил.

— Выражал ли он удивление по поводу того, что его брат в Англии?

— По-моему, он всегда немного побаивался, что в один прекрасный день тот объявится.

— Вот как… А вы не слышали разговора между братьями, когда они находились в кабинете?

— Нет. Когда Марк вошел в кабинет, я отправился в библиотеку и все время был там.

— Дверь библиотеки была открыта?

— Да.

— Удалось ли вам увидеть или услышать предыдущего свидетеля?

— Нет.

— А если бы кто-нибудь вышел из кабинета, когда вы находились в библиотеке, вы бы его услышали?

— Думаю, да, Если, конечно, он не принял бы мер предосторожности.

— М-да… Считаете ли вы, что Марк способен на опрометчивые поступки?

Прежде, чем ответить, Кейли задумался.

— Опрометчивые, пожалуй, да. Но необузданные — нет.

— Достаточно ли он силен физически? Ловок, подвижен?

— Ловок и подвижен. Но не особенно силен.

— Так… Еще один вопрос. Имел ли Марк привычку постоянно носить с собой значительную сумму денег?

— Да. У него всегда была при себе стофунтовая банкнота и еще фунтов десять-двадцать.

— Благодарю вас, мистер Кейли.

Тяжелой походкой Кейли отправился на свое место. «Черт побери, — подумал про себя Энтони, — почему он мне так симпатичен?»

— Энтони Гилингем!

В зале вновь ощутилось напряжение. Что это за незнакомец, который столь загадочным образом замешан в этом деле?

Энтони улыбнулся Биллу и отправился давать показания.

Он объяснил, как вышло, что он остановился в «Георге» в Вудхэме, как узнал, что по соседству находится Рэд Хауз, как отправился туда проведать своего друга Беверли, а пришел, как выяснилось, как раз к финалу трагедии. Не раз припоминая впоследствии события того дня, от твердо уверен, что слышал выстрел, но тогда этот звук не произвел на него никакого впечатления. Он подошел к дому со стороны Вудхэма и, следовательно, не видел Роберта, который явился за несколько минут до него. Начиная с этого момента его показания полностью совпадали с тем, что показал Кейли.

— Вы с предыдущим свидетелем одновременно добежали до окон, и обнаружили, что они закрыты?

— Да.

— Это ведь вы высадили окно и подошли к телу? Вы, конечно, не подозревали, кто это мог быть?

— Нет.

— Сказал ли что-нибудь по этому поводу мистер Кейли?

— Он перевернул труп, чтобы посмотреть убитому в лицо, а когда посмотрел, сказал «Слава Богу».

В этом месте репортеры вновь сделали пометку «Сенсация».