Загадка рукописи N2 700

Но разумом отлично понимая нелепость подобного предположения, подсознательно я не мог избавиться от ощущения, что это происходит наяву, что передо мной промежуточные стадии продолжающегося метаморфоза.

Наконец фигура исчезла. Я с облегчением вздохнул. По улице вновь беззвучно скользили троллейбусы, автобусы, машины, прохожие - обычные и милые.

... Рабочая группа распалась, оставив ноющую пустоту в сердце. Рукопись перевезли из института снова в ларек Ивана Ивановича. Несколько раз я заходил к Лухову. Иван Иванович встречал меня неприветливо, будто именно я был виновен в случившемся. От него каждый раз пахло водочным перегаром. Ларек опустел. Исчезли ступки, самовары, примус, даже колокол и замечательная икона семнадцатого века строгановского письма "Богоматерь Печерская", которой старик прежде так гордился. Было грязно. Паутина свисала с потолка. "Рукопись" при моем появлении Иван Иванович закрывал газетой.

Раза два я заставал у Ивана Ивановича профессора Кущеева. Тот тоже почти не отзывался на мои приветствия. Я вынужден был прекратить непрошеные визиты. Как это ни горько, приходилось примириться с потерей друга.

Однажды позвонил Адамский и рассказал, что Лухов с Кущеевым продолжают расшифровку. А он делает для них дополнительные снимки.