Загадка сфинкса

Но ведь самому Юнгу удалось установить ряд алфавитных знаков, которые передавали имена Птолемея и Береники! Юнг объяснял это так: попав под влияние греков, древние жители долины Нила заимствовали у них идею алфавита, в качестве буке избрали рисуночные иероглифы, но писали с их помощью не свои — египетские — слова, а лишь греческие имена. В тексте Розеттского камня имена Птолемея и Береники заключены в овальные рамки — картуши. Это, по мысли Юнга, лишь подчеркивает, что иероглифы применены в данном случае условно в качестве букв. Вне овалов, в египетском тексте, они могут иметь совсем иное чтение, являясь уже не буквами, а знаками для слов или понятий. И ключом к иероглифике они служить никак не могут.

Расшифровать иероглифы удастся не скоро — таков был вывод Томаса Юнга…

К счастью, совершенно неправильный.

Глава II

Подвиг Шампольона

«Одним росчерком Вашего пера навсегда уничтожены все высказанные до сих пор гипотезы относительно значения и применения иероглифов».

(Из письма А. Н. Оленина Шампольону, 1824 г.)

Томас Юнг был человек поистине удивительных способностей. Двух лет научился он бегло читать на своем родном языке, английском, а к четырнадцати годам знал французский, латинский, арабский, итальянский, греческий, древнееврейский, персидский языки. Учиться, однако, он стал не гуманитарным, а медицинским наукам, в которых преуспел: был врачом-практиком и преподавал теорию в лондонском госпитале святого Георгия. Попутно Юнг занялся физикой. Причем здесь он сделал открытие, обессмертившее его имя: установил закон интерференции света. «Стык» физики и биологии, двух наук, которые он в совершенстве изучил, позволил Юнгу заложить основы научного изучения зрения. Кроме того, он сумел внести ценный вклад в акустику и «в виде отдыха» в совершенстве овладеть искусством каллиграфии. Однако и этого было мало Юнгу: он обучился и другому искусству — хождению по канату и мог соперничать в нем с профессиональными канатоходцами.

Наконец, Юнг, как вы уже знаете, сделал важный шаг в расшифровке иероглифов Египта. Но разгадать загадку сфинкса до конца он не сумел — это сделал другой гениальный человек, Франсуа Шампольон.

В отличие от Юнга Шампольон был человек одной идеи. По его собственному признанию, столкнувшись в возрасте 11 лет с древнеегипетскими памятниками, на которых были начертаны иероглифы, он решил найти разгадку письмен. И всю остальную жизнь посвятил этой цели, изучая восточные языки, в первую очередь коптский, отыскивая в трудах древних авторов сведения о Египте, тщательно копируя каждую известную ему иероглифическую надпись, анализируя и сравнивая тексты страны пирамид на протяжении многих лет, — до тех пор, пока все его старания не были вознаграждены.

Жан Франсуа Шампольон родился 23 декабря 1790 года на юге Франции, в городке Фижак, в семье состоятельного торговца книгами. В пятилетнем возрасте он успешно проделал первую «дешифровку». Со слов матери он знал наизусть молитвы, которые были записаны в Служебник. Сравнивая «устный» и «письменный» текст, мальчик определил, что означает каждая буква алфавита, — и самостоятельно выучился грамоте.

Вслед за родным языком настает черед языков древних и восточных: древнегреческого, латыни, древнееврейского, арабского, сирийского, арамейского. Но если маленький Томас Юнг изучает языки, так сказать, из «спортивного интереса», то маленький Шампольон преследует другую цель: как можно больше узнать о Египте. Уже в 12-летнем возрасте он тщательно изучает сведения об этой стране, содержащиеся в трудах античных авторов, и сопоставляет их друг с другом. Учась в лицее, он начинает работу над монументальным трудом «Египет при фараонах», а по окончании лицейской учебы, в возрасте 16 лет, за этот труд избирается членом академии города Гренобль.

Юноша переезжает в Париж, где продолжает учебу у де-Саси и других известных востоковедов того времени. Он занимается санскритом, зендским и пехлевийским языками. Но основное внимание Франсуа уделяет коптскому, овладев им настолько, что, по собственному признанию, мог «говорить сам с собой по-коптски». И параллельно с этим тщательно изучает и копирует египетские тексты. А их в то время появляется в Европе все больше.

В письме к старшему брату от 30 августа 1808 года Шампольон сообщает о своих «первых шагах» в изучении египетского письма: ему удается установить большую часть знаков демотического алфавита, независимо от де-Саси, Окерблада и Юнга. Еще через два года Шампольон (опять-таки независимо от Юнга) приходит к выводу, что подобные же алфавитные знаки-буквы могут быть и среди иероглифов — с их помощью записываются чужеземные имена. Ведь Розеттская надпись содержит греческие имена (Александр и другие), и они, по словам Шампольона, «не могли быть выражены в иероглифической части этого памятника, если бы иероглифы не имели способности передавать звуки».