Загадка «снежного человека». Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах

Пока же достаточно сказать, что попытка объяснить наличную сумму сведений о «снежном человеке» («диком человеке» и т. п.) ссылкой на «лешего», «домового», «привидения» годится лишь для того, чтобы отмахнуться от проблемы. Какая польза науке, скажем, от предисловия, написанного антропологом Г.Ф. Дебецем в книге Ч. Стонора «Шерпы и снежный человек», если автор, сравнивая «йе-ти» и «лешего», игнорирует существование научной литературы и о том, и о другом вопросе? При этом записи народных легенд и поверий производятся этнографами с соблюдением определенных правил. Вместо использования всего этого, Г.Ф. Дебец всерьез ссылается на собственные туманные воспоминания: «Можно ли считать рассказы шерпов бесспорным свидетельством существования «йе-ти»? Нет, нельзя. Автору этих строк пришлось в 1929 г. побывать в верховьях реки Илима в Иркутской области. Теперь там проходит железная дорога, но тогда еще не было даже школы и буквально ни одного грамотного человека из числа местных уроженцев. Автору часто рассказывали там про лешего, причем с подробностями, не уступавшими рассказам шерпов о «йе-ти»«(Стонор Ч. Шерпы и снежный человек. М., 1958, с. 11 (Предисловие). На таких доморощенных «мемуарах» науку строить нельзя. Кто может теперь проверить, что на самом деле слышал Г.Ф. Дебец – рассказы про лешего, или, допустим, про действительного аналога «йе-ти» или он слышал совсем другие рассказы в совсем другом месте?

Распространенная прежде в народе вера в «нечистую силу» объясняется невежеством. Но в плачевное положение попадают и те ученые, которые думают, что про конкретные формы этих верований науке ничего не ведомо, что, скажем, биолог может смело хозяйничать в фольклористике. Так, например, зоолог Н.К. Верещагин выносит вердикт: занести сведения о «снежном человеке по ведомству леших и ведьм (Верещагин Н. Миф о снежном человеке // Охота и охотничье хозяйство. 1960, № 5, с. 29.), – хотя он вовсе не специалист в этом ведомстве и поэтому не знает, что фольклористы не могут выполнить его приказ. Самих этих сведений и современного состояния вопроса о «снежном человеке» автор тоже не знает. Так, он критикует с точки зрения «современного уровня биологической науки» Стонора, Иззарда и советских исследователей данного вопроса за якобы допускаемую ими возможность обитания примата в зоне вечных снегов и льдов, хотя как раз Стонор и Иззард уже полностью отвергли такое допущение в 1954 г. и сейчас ни один автор в мире его не придерживается. Н.К. Верещагин перепутал все без исключения местные наименования существ, подобных «снежному человеку», например, смешивая термин «алмас» с названием приключенческого кинофильма «Ущелье Аламасов», приводя какие-то не существующие в Монголии, Тибете, на Памире и Кавказе названия. Автор выдает за «достоверные» вымышленные сведения о каких-то группах, якобы искавших «снежного человека» летом 1959 г. в верховьях рек Самура и Судака и т. п. Словом, в статье «Миф о снежном человеке» нет ни крупицы знаний по рассматриваемому вопросу. Вот на такой почве и рождаются ссылки на «лешего». Трудно только понять, зачем серьезные ученые вдруг берутся писать по никогда не изучавшемуся ими вопросу.