Загадка «снежного человека». Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах

Однако вскоре наметилось два оттенка мыслей среди сторонников допущения данной гипотезы: безоговорочное следование за зарубежными авторами, тем самым ограничивавшее приложение гипотезы лишь к области, где последние работали, т. е. к южным склонам Гималаев, и более критическая оценка их эмпиризма и географического кругозора. Традиции русской биологической науки не допускали неосновательности в этой гипотезе, как и в любой другой. В частности, с необходимостью вставала задача рассмотреть гипотезу в зоогеографическом аспекте. Если допускается предположение о существовании некоего неизвестного прежде вида, надо постараться определить географическую область его распространения. Тем самым намечается возможность связать этот исследуемый вид с определенным ландшафтом и биологическим сообществом — биоценозом. А такая связь, даже предварительно намечаемая, служит важным средством к дальнейшему познанию.

Является ли «снежный человек» узко локальной формой? Где лежат географические пределы наблюдений над ним? Выходит ли граница его распространения в область существенно иных физико-географических и биотических условий существования? Тем самым вопрос о границе распространения вида является и вопросом об его эвритопности или стенотопности, шире — об его эврибионтности или стенобионтности, т. е. о его способности существовать в сильно различающихся или в узко ограниченных условиях внешней среды. Очертить ареал, т. е. границы географического распространения вида, значит охарактеризовать его принадлежность к территориям (биотопам), занятым теми или иными ассоциациями растений и животных. Это в свою очередь ведет к уяснению экологии данного вида, его связей и отношений со средой.

В основе современной передовой биологической науки лежит учение о единстве организма и среды. Некогда зоологи изучали каждый вид животных сам по себе, вырванный из биогеоценоза. Шкурка или скелет убитого животного поступали в кабинет зоолога и им описывались и систематизировались. Современный зоолог видит в морфологии и физиологии лишь одну сторону той или иной жизненной формы, в ее экологии («экологической нише») — другую, причем обе стороны находятся в неразрывном единстве. Вот это и расширяет пути научного подхода к загадке «снежного человека». На помощь дилетантам, гадающим о «достоверности» или «недостоверности» отдельных данных, могут придти прежде всего зоогеографы. Они нанесут на карту всю сумму наличных сведений, наметят приблизительный ареал этого предполагаемого вида, совместят его с ареалами других видов. Это не только сделает всю гипотезу более близкой к реальности, но и поведет к выводам о среде, следовательно, и об организме, поскольку он находится в единстве со средой. В конечном счете, этот путь может вести в известной мере и от теории к практике — к рекомендации новых методик приманивания и наблюдения интересующего нас вида, иными словами, к выходу из наметившегося за последние годы тупика.

Обсуждение проблемы ареала «снежного человека» связано прежде всего с двумя вопросами. Во-первых, убедительны ли границы наблюдений и исследований, проводившихся в 50-х гг. XX в. в высокогорной области Гималаев и Каракорума. Во-вторых, не связаны ли эти наблюдения зарубежных путешественников со сведениями, ранее накопленными нашими отечественными естествоиспытателями и географами, о каком-то человекоподобном прямоходящем примате других районов Азии.

Рассмотрим сначала первый вопрос. Можно ли сказать, что в результате десятилетних работ, описанных в предыдущей главе, выяснено не только наличие некоторых признаков и сведений, касающихся «снежного человека», на определенной территории, но и отсутствие подобных признаков и сведений за ее пределами?

Оказывается, ясная граница ареала обнаруживается только на юг от обследованных мест. Гималаи образуют как бы крутую стену в северной части полуострова Индостана. Они поднимаются мощными громадными уступами над Индо-Гангской низменностью. Здесь на расстоянии каких-нибудь 100 км налицо резкий перепад климата, растительных зон, населенности людьми. Внизу, у подножья — тропические джунгли со своей характерной фауной, а наверху, начиная с 3000–4000 м, — зона альпийской растительности, редко посещаемые рододендровые и саксифраговые склоны, еще выше — вечные снега и льды. Сведения о «снежном человеке» здесь довольно четко обрезаны по верхнему краю лесной растительной зоны.

Однако на восток, север и запад нет ничего похожего на выявленную границу ареала. Напротив, есть все основания считать, что она находится за пределами области «классических» наблюдений и исследований.

Цитированный французский геолог-альпинист проф. Борде, подводя итог штудированию всех материалов о «снежном человеке», по крайней мере до 1956 г., писал: «Классическая литература называет около 15 европейцев, видевших следы йе-ти. Крайними точками, где были обнаружены эти следы, являются: на западе — Каракорум (ледник Биафо); на востоке — Сикким (перевал Зему). Но к востоку от этих мест мало бывали».