Загадка «снежного человека». Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах

В этой связи следует упомянуть об одном странном сообщении, относящемся к тем же местам. Проф. Бурхан, директор Института языков национальных меньшинств Китайской Академии наук, непосредственно со слов председателя правительства Синьцзян-Уйгурской автономной области Сайфуддина Азизова, сообщил Комиссии по изучению вопроса о «снежном человеке»: «В 1957 г. один охотник-уйгур встретил в районе оз. Лобнор существо, которое там принято называть „человек-медведь“. Существо это передвигалось на двух ногах, было покрыто темно-коричневой шерстью, впрочем, не особенно густой. Охотник застрелил „человека-медведя“, а затем снял с убитого зверя шкуру и передал ее в город Курля, где она хранится в настоящее время у начальника округа — Турсун Исраил» (ИМ, II, № 36). Несколько месяцев спустя после получения этого сообщения являющийся в настоящее время студентом московского вуза Тагатан Сагнашев, киргиз по национальности, родившийся и проживающий в районе, расположенном недалеко от оз. Лобнор, сообщил, что населению там хорошо известно о существовании в этих местах «диких людей». Он сказал, что ему известно о случае, сообщенном ранее проф. Бурханом, однако он внес небольшую фактическую поправку: охотник не застрелил это животное, а застал его попавшим в капкан и умершим, после чего снял шкуру и доставил в г. Курля (ИМ, III, № 86). Прошло еще несколько месяцев, и теперь утверждают, что убит был самый обыкновенный медведь. Как можно при этом объяснить, зачем охотник повез бы шкуру в далекий окружной центр — г. Курля? Столь же невероятно, чтобы начальник округа, получив шкуру простого медведя, стал сообщать об этом председателю правительства Синьцзян-Уйгурской автономной области. Между тем, когда, наконец, шкуру эту затребовали для изучения в Пекин, туда поступила именно шкура обыкновенного бурого медведя (или только его лапы, фотографии которых, не вызывающие ни малейших сомнений, пересланы из Пекина и в наше распоряжение). Все говорит за то, что на этот раз с полной точностью повторилась та же история, как и когда Пржевальскому вместо шкуры «хун-гурэсу» настоятель храма показал шкуру медведя. Прием, как видим, традиционный, наивный, но приносящий вред науке.

Как говорилось, по словам рядового жителя района оз. Лобнор, население здесь отлично знает об обитании там «диких людей». К сожалению, говорит он, никто однако не подозревает, что эти существа, к которым относятся так же, как к волкам и другим животным, представляют интерес для науки. На них не охотятся, так как шкура их, лишенная подшерстка, не имеет ценности (ИМ, III, № 86).

В своем месте было рассказано о том, что в провинции Ганьсу, особенно в горах Нань-Шань, П. М. Пржевальский получил от населения обильные сведения о «хун-гурэсу» («человеко-звере») и что его казак Егоров на южных склонах Нань-Шаня, по-видимому, встретился с этими существами. И вот много лет спустя советский журналист, полковник запаса С. Г. Курзенков побывал в 1957 г. в отрогах горной системы Нань-Шань, на территории Тибетского национального округа в провинции Ганьсу в местности Тьендэу и от местных жителей-тибетцев услышал, что в горах Нань-Шань, в труднодоступных местах, живут человекоподобные существа, которых они называют «ми-гё»; по рассказам, эти существа покрыты густыми волосами, не имеют одежды, ходят на двух ногах как люди, встречаются они очень редко (ИМ, III, № 88). К тибетскому национальному округу провинции Ганьсу относится и ценное сообщение проф. Цзинь Пэна (Институт языков национальных меньшинств Китая при Академии наук Китая): «Наш кадровый работник тибетец Ан Ши-син рассказал, что одиннадцать лет тому назад, в 1947 г., когда он учился в четвертом классе начальной школы, в их деревне уезда Чжонисянь, района Лучжугун, у храма Шаувасы, стоящего на берегу арыка Чэбагоу, поймали ми-гё. Многие ходили смотреть на этого ми-гё, но отец Ан Ши-сина побоялся и не разрешил ему пойти. Говорили, что этот ми-гё внешне был таким же, как человек, только тело покрыто коричневым волосяным покровом, волосы на голове очень длинные. Через несколько дней он умер. Снятую с него кожу передали на хранение в храм Хуфашеньдянь („Защиты буддийского учения“), и предполагается, что она лежит там и по сей день. Говорят, также, что в храме Шэньдинсы в г. Чжонисянь раньше находились два барабана, сделанные из кожи ми-гё, но в 1929 г. в храме был пожар, и они сгорели» (ИМ, II, № 35).

Примерно к тому же району относится и известие, полученное от видного китайского зоолога проф. Т. X. Шоу (Институт зоологии Академии наук Китая): «Несколько лет тому назад я получил письмо от одного пожилого человека, офицера прежней армии. Однажды, когда он продвигался с войсками по границе провинций Ганьсу и Цинхай, он увидел в лесу дикого человека, который был очень подвижным и быстро скрылся. Он настаивал на том, чтобы были проведены научные исследования того, что он увидел. Однако ничего из предложенного им не было сделано…» (ИМ, III, № 78)