Загадка третьей мили

— Да, она скоро освободится, мадам. Днем у нее клиент, но потом она будет свободна.

— Ну, что вы скажете? — спросила мадам, обращаясь к Брауни-Смиту. — Хотите остаться с Ивонной, сэр?

Он судорожно сглотнул и кивнул в знак согласия.

— Хорошо, тогда я, пожалуй, пойду. Но вы должны помнить, что имеете право получить любые удовольствия, какие только вам захочется. Я надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю? Абсолютно все, что вам захочется.

— Я вам очень признателен.

Она повернулась, собираясь уже выйти, и спросила:

— Вы, должно быть, близко знакомы с мистером... Салливаном? Не так ли, сэр?

— Я просто смог оказать ему небольшую услугу в свое время. Вот и вес. Знаете, как это иногда бывает.

— Конечно. Обещайте, что вы дадите мне знать, если Ивонна сделает вдруг что-то не так, как вам хотелось...

— Я думаю, вам не следует беспокоиться.

Мадам вышла. В горле у Брауни-Смита внезапно пересохло, он почувствовал, как волна эротического желании охватывает его, и тщетно пытался противостоять ей. На помощь Ивонны рассчитывать тоже не приходилось, поскольку она все еще сидела за столом, записывая что-то в своем дневнике, отделанном кожей. Она слегка наклонилась вперед, и ему стало видно, что под платьем у нее на довольно пышных бедрах надето кое-что еще.

— Я уже с вами, сэр. — Она поднялась из-за стола и подошла к нему. — Позвольте мне взять ваш плащ.

Брауни-Смит снял свой светло-коричневый летний плащ, который не снимал с тех пор, как покинул Оксфорд. Она аккуратно перекинула плащ через левую руку, взяла его под руку и повела к двери в дальнем конце комнаты.

Если первая комната, где почти не было мебели, отличалась простотой, то вторая по контрасту с ней показалась ему пышной и даже несколько мрачноватой. На стене висели две кроваво-красные лампы, разливая вокруг приглушенный свет. Толстые желтые занавески на единственном окне были задернуты так, что между ними пробивалась лишь узенькая полоска дневного света. Мебель казалась вызывающе безвкусной. Длинный низкий диван был завален кучей разноцветных подушек. Широкая постель, с которой уже было снято покрывало, словно манила к себе, сияя ярко-желтыми простынями и наволочками.

Напротив дивана стоял высокий узкий шкафчик с распахнутыми дверцами, заставленный всевозможными бутылками, а рядом с ним — кинопроектор, объектив которого был направлен на белое пространство стены слева от занавешенного окна. В воздухе стоял тяжелый, всепроникающий запах сладких духов. Выло совершенно естественно, что, оказавшись и такой атмосфере, Брауни-Смит почувствовал нарастающее напряжение между ног.

— Хотите чего-нибудь выпить?

Она подошла к шкафчику и стала перечислять все, что там было: виски, джин, кампари, водка, ром, мартини...

— Виски, пожалуйста, — сказал Брауни-Смит.

— «Гленфидич»?

— Да, это как раз то, что я люблю.

— И я, — откликнулась Ивонна.

Ему показалось, что в шкафчике стояло по две бутылки каждого напитка — одна откупоренная, другая еще не распечатанная. У него сложилось впечатление, что кто-то постарался учесть вкусы буквально любого клиента. В какой-то задумчивости и даже с некоторым удивлением он наблюдал за тем, как она откупоривает еще непочатую бутылку бледного солодового виски, наливает в его бокал и подает ему.

— Может, вы... э-э-э... тоже выпьете?

— Ивонна. Пожалуйста, зовите меня Ивонна. А я буду звать вас «сэр», потому что мадам... она настаивает на этом. Но вы зовите меня просто Ивонна!

Он слушал, как говорила Ивонна, и вдруг ему почему-то пришло в голову, что ее французский акцент какой-то ненастоящий, деланный, да, так и есть, совершенно фальшивый. Но что ему, собственно, до этого? Для его привередливой стыдливой натуры было гораздо важнее другое — он боялся, как бы в дверь кто-нибудь не вошел. Поэтому, сделав большой глоток из своего бокала, он тут же поделился с Ивонной своими опасениями.

— Я надеюсь, к нам никто не войдет?

— Нет-нет! Мадам, вы помните, она сказала: вы можете иметь все, что вы хотите? Так? Если вы хотите, чтобы я заперла дверь, я закрою ее. Если вы хотите Паулу, вы можете иметь Паулу, годится? Но я надеюсь, вы хотите меня, нет?

Она прошла к двери и повернула ключ, потом подошла к шкафчику, налила себе джин с сухим мартини и, наконец, села рядом с ним на диван, прижавшись бедром к его ноге. Они чокнулись.

— Я надеюсь, мы хорошо проведем время вместе, а? Мне всегда нравится это, если я немного выпью.

Брауни-Смит сделал еще один глоток и вдруг почувствовал, что как-то необычно быстро хмелеет.

— Я вижу, теперь стало лучше? — лукаво спросила Ивонна.

На мгновение его сознание слегка затуманилось, так что он не сразу понял, что именно она сказала, но, когда она взяла у него из рук стакан, он с радостью доверился ей, наблюдая в каким-то чудесным предвкушением, как она удаляется от него.

— Тебе понравилось мое платье? — спросила Ивонна. Она уже вернулась и теперь снова стояла перед ним, держа в левой руке стакан с новой порцией виски. — Оно делает мою фигуру лучше, нет?

— У тебя прелестная фигура.

— Ты так думаешь? Но как же здесь жарко! Может, ты снимешь свой пиджак?