Извращенное мнение, что Распутин смещает и назначает министров, разделяли и поддерживали в общественном сознании многие оппозиционные деятели. Так, например, в июле 1916 г. был уволен с поста министра иностранных дел С.Д. Сазонов, который больше прислушивался к мнению союзников по Антанте и их послов, чем выполнял предписания императора Николая II. По этому поводу французский посол в России М. Палеолог 3 августа 1916 г. записал в дневнике:
«У меня сегодня был Сазонов. Он приехал из Финляндии и вчера прощался с чинами министерства иностранных дел. <…>
С выражение глубокой печали, он так резюмировал происшедшее:
– Император царствует, но правит императрица, инспирируемая Распутиным. Увы! Да хранит нас Бог!»
(Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М., 1991. С. 170)
В материалах наружного наблюдения охранки за Г.Е. Распутиным от 6 сентября 1915 г. имеется запись: «Во время прогулки Распутин между разговором сказал сопровождавшим агентам: “Да, парень, душа очень скорбит, от скорби даже оглох. Бывает на душе два часа хорошо, а потом неладно”. Агенты спросили его: “Почему это у вас так?” “Да потому, парень, неладно творится в стране, да проклятые газеты пишут обо мне, сильно меня раздражают, придется судиться”».
(Красный архив. 1924. № 5. С. 279)Сетования Г.Е. Распутина агентам охранники имели свои основания. Так, например, 29 июля 1915 г. «Сибирская торговая газета» (г. Тюмень) напечатала телеграмму Распутина редактору этой газеты: «Тюмень, редактору Крылову. Немедленно докажи, где, когда, у кого я воровал лошадей, как напечатано в твоей газете: ты очень осведомлен. Жду ответа три дня, если не ответишь, я знаю кому жаловаться и с кем говорить. Распутин».
Императрица Александра Федоровна в письме от 15–16 марта 1916 г. супругу в Царскую Ставку в Могилев сообщала: «Говорят, Хв[остов] – в Москве болтает и уверяет, будто его уволили за то, что он хотел отделаться от германских шпионов, окружающих нашего Друга, – так низко! Ах, действительно, его следует отдать под суд или лишить расшитого мундира!»
(Переписка Николая и Александры 1914–1917. М., 2013. С. 534)
Влияние Г.Е. Распутина на кадровый состав правительства весьма преувеличенно, но все-таки в некоторых отдельных случаях имело место. Тому имеются документальные свидетельства.
Жандармский генерал-майор А.И. Спиридович в эмигрантских воспоминаниях описал историю становления А.Н. Хвостова министром внутренних дел:
«Анна Александровна
(Вырубова – В.Х.) расхваливала Хвостова и Белецкого перед царицей. 17 сентября Александра Федоровна приняла Алексея Хвостова. В течение часа Хвостов красноречиво докладывал Государыне, что и как должно делать правительство. Он критиковал работу Самарина, Поливанова, Щербатова и Гучкова, а также выдвигаемую Горемыкиным кандидатуру Нейгардта. Выставлял себя сторонником Распутина. Указывал на недопустимость того, чтобы министр показывал кому-либо телеграммы, которыми обменивается Распутин, что делает якобы Щербатов. Не выставляя, конечно, своей кандидатуры, а говоря только как член Государственной Думы, он ловко льстил Государыне». (Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. Воспоминания. Мн., 2004. С. 182)
Из письма императрицы Александры Федоровны императору Николаю II о Г.Е. Распутине и А.Н. Хвостове от 3 марта 1916 г. из Царского Села:
«Мой родной, милый!
[…] Я в отчаянии, что мы через Гр. рекомендовали тебе – Хв[остова]. Мысль об этом не дает мне покоя, ты был против этого, а я сделала по их настоянию, хотя с самого начала сказала А[не], что мне нравится его сильная энергия, но он слишком самоуверен и что мне в нем антипатично. Им овладел сам дьявол, нельзя это иначе назвать.
Я в последний раз не хотела об этом тебе писать, чтоб не беспокоить тебя, но мы пережили тяжелые времена, и поэтому было бы спокойнее, если бы теперь, до твоего отъезда, что-нибудь было решено. Пока Хв[остов] у власти и имеет деньги и полицию в своих руках, я серьезно беспокоюсь за Гр. и Аню. Дорогой мой, как я устала! […]»
.(Платонов О.А. Николай Второй в секретной переписке. – М.: Изд-во Алгоритм, 2005. С. 410–411)