Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова

Начальник Московского охранного отделения полковник А.П. Мартынов (1875–1951) позднее делился воспоминаниями о службе при князе Ф.Ф. Юсупове-старшем:

«Не прошло и дня, как градоначальник передал мне приказание главноначальствующего явиться к нему. Я поехал и снова присутствовал при разборе князем почты. На другое утро я опять был вызван к князю – на этот раз по каким-то делам градоначальства.

Каждый вызов к главноначальствующему, естественно, отнимал у меня много времени. Самая забавная в наших “деловых” встречах с князем история, почти анекдот, приключилась в мой четвертый или пятый приезд к нему. Я сидел у него в кабинете, и князь, разбирая бумаги, вдруг устремил на меня недоуменный взгляд и спросил: “А скажите, пожалуйста, полковник, какую вы, собственно говоря, занимаете должность?”

Я опешил от этого вопроса, но, насколько возможно, в удобопонятной для мальчика среднего возраста форме объяснил, в чем заключается моя должность.

В комнату вошел лакей и доложил о завтраке. Князь пригласил меня к столу.

Завтраки у князя Юсупова подавались в разных комнатах: стол был сервирован то в “угловой” гостиной, то в “желтой”, редко в одной и той же комнате. За завтраком на этот раз собралась небольшая группа приглашенных, близких к князю по должности. Очень красивая и очень моложавая княгиня завтракала с нами. За стулом каждого присутствовавшего стоял ливрейный лакей. Князь был очень в духе и рассказывал, изящно грассируя, как ему пришлось утром присутствовать на длинной церковной службе по случаю похорон какого-то видного чиновника. <…>

Разговор перешел на политику. Княгиня стала задавать мне вопросы и искренно удивилась, отчего мы не можем переарестовать всех смутьянов и революционеров. Казалось, что княгиня насчитывает их сотню, другую…»[122]

Во время немецкого погрома в Москве распространялись слухи об «измене» некоторых членов Императорской фамилии. По воспоминаниям генерал-квартирмейстера Ставки (в Барановичах) Ю.Н. Данилова: «Особенно доставалось императрице Александре Федоровне, от которой требовалось устранение в монастырь по примеру ее сестры, вдовы великого князя Сергея Александровича… Беспорядки разрослись столь широко, что, в конце концов, войска вынуждены были пустить в ход оружие. Только этим крайним средством удалось через несколько дней восстановить полный порядок в первопрестольной»[123]

. Однако стране был нанесен большой моральный и хозяйственный ущерб. Расследование этих скандальных московских событий проводил В.Ф. Джунковский. Как позднее было установлено, Москва в течение 3 дней была во власти разбушевавшейся толпы, пострадало 475 коммерческих предприятий, 207 частных квартир и домов, 113 подданных Австро-Венгрии и Германии, 489 русских подданных с иностранными фамилиями и именами и граждан союзных государств, и, кроме того, 90 русских подданных с русскими же именами и фамилиями. Карьера князя Ф.Ф. Юсупова-старшего, как многим казалось, на данном этапе потерпела фиаско.

Император Николай II отправился на фронт и 5 мая прибыл в Ставку (Барановичи), где встретился с великим князем Николаем Николаевичем. Через три дня после приезда Государя в Ставку, туда же прибыл князь Ф.Ф. Юсупов-старший для Всеподданнейшего доклада по упомянутым скандальным событиям в Москве. Главной причиной погрома называлась малочисленность и неудовлетворительное качество московской городской полиции, однако у присутствующих осталось впечатление, что «корень этих беспорядков в его (т. е. Юсупова – В.Х.) личном, невольном, может быть, натравливании населения на немцев»[124].

Вскоре, по докладу В.Ф. Джунковского от 1 июня 1915 г. императору Николаю II, были выяснены многие допущенные в Москве недостатки. Прежде всего, что сам князь Ф.Ф. Юсупов-старший и как военный, и как администратор проявил себя далеко не с самой лучшей стороны. Государь 1 июня записал в дневнике: «В 10 час. принял Джунковского по возвращении его из командировки в Москву по случаю беспорядков и погромов»[125]. По воспоминаниям В.Ф. Джунковского этот его доклад носил нелицеприятный для Юсупова характер. Тем не менее, лично для самого князя Ф.Ф. Юсупова-старшего на первых порах ничем особенным не кончилось. Аналогичные подобные происшествия случались в это время против немцев и в Лондоне.