Загадка в Хайгейте

Сегодня утром вы, без пальто и шляпы, имели наглость – не улыбайтесь, сэр! – подъехать на молочном фургоне прямиком к собственному дому и в полутьме арки, прикрывающей входную дверь, разыграть роли двух человек. Сойдя с сиденья фургона, вы исчезли в арке как молочник. А за дверью лежали наготове пальто, шляпа и усы мистера Кэбплеже. Вам понадобилось восемь секунд, чтобы облачиться во все это и поспешно прилепить усы, – тщательность была ни к чему, ведь видны усы были на несколько мгновений и в полутьме, к тому же наблюдатели располагались достаточно далеко.

Наружу вы вышли в облике элегантного торговца бриллиантами, который, казалось, вдруг вспомнил о забытом зонте и бросился обратно в дом. За одно мгновение вы избавились от «парадного мундира» и появились уже снова как молочник, создав полную иллюзию двух человек, встретившихся в полутемном входе.

Хотя инспектор Лестрейд искренне поверил, что видел двоих, все же мы заметили, что входная арка слишком затемнена, чтобы можно было быть уверенным в этом. Но мы не должны порицать Лестрейда. Когда он остановил молочный фургон и поклялся, что видел вас прежде, это вовсе не было попыткой запугать вас. Он ведь и в самом деле встречался с вами, хотя и не мог припомнить, при каких обстоятельствах.

Я утверждал, что у вас нет сообщника; строго говоря, это правда. Но я уверен все же, что вы поделились секретом с вашим формальным партнером, мистером Мортимером Брауном, который и появился утром возле вашего дома, чтобы отвлечь внимание и помешать слишком тщательно рассмотреть молочника. К несчастью, его появление мало чему помогло. Вы совершили грубую ошибку, спрятав фальшивые усы в холле. Полиция нашла их, когда обыскивала дом. Это так называемое «чудо» стало возможным лишь потому, что вы весьма тщательно приучили свою жену и ее знакомых к своему странному поведению, демонстрируя непонятную привязанность к зонтику. Но на деле вы лелеяли зонт лишь потому, что ваш план требовал этого…

Шерлок Холмс, несмотря на то что голос его звучал холодно и сухо, выглядел грозно, как некий тощий мститель.

– Так вот, мистер Джеймс Кэбплеже, – продолжил он. – Возможно, я могу понять, почему вы несчастны со своей женой и почему вы загорелись желанием покинуть ее. Но почему бы не сделать это открыто, законным образом расторгнуть брак, зачем было устраивать представление с таинственным исчезновением?

Симпатичное лицо нашего гостя залилось краской.

– Я бы так и сделал, – нервно воскликнул он, – если бы Глория не была уже замужем, когда венчалась со мной!

– Простите?

Мистер Кэбплеже состроил такую гримасу, что стало ясно – из него вышел бы превосходный комический актер.

– Ох, вы ведь можете с легкостью проверить это! И с некоторых пор она горит желанием вернуться к своему настоящему мужу… неважно, кто он таков, но имя у него весьма знатное… и я стал бояться, что Глория захочет избавиться от меня… и больше всего ей понравилось бы увидеть меня в тюрьме. Но – я умею зарабатывать деньги, в то время как знатная персона слишком ленива, чтобы хоть пальцем шевельнуть, а осмотрительность Глории в денежных делах общеизвестна…

– Бог мой, Уотсон! – пробормотал Холмс – Это, пожалуй, не слишком удивительно. И добавляет последнее звено в цепочку… Разве я не говорил, что леди слишком усердно настаивает на том, что ее фамилия по мужу – Кэбплеже?

– Я устал от ее холодности, я устал от ее властности, и теперь, когда мне за сорок, я хочу лишь мира, покоя и возможности читать в тишине. И тем не менее, сэр, если вы настаиваете, я готов признать, что с моей стороны это было, безусловно, грубой выходкой…

– Да будет вам! – сказал Холмс. – Я же не официальный представитель закона, мистер Кэбплеже…

– Моя фамилия совсем не Кэбплеже. Это имя выдумал мой дядя, основавший фирму. Настоящая моя фамилия – Филлимор, Джеймс Филлимор. Н-да. Все мое состояние записано на имя Глории, кроме двадцати шести алмазов… Я надеялся начать новую жизнь как Джеймс Филлимор, освободившись от проклятого дурацкого имени. Но я потерпел поражение от такого мастера, как вы!

– Нет-нет, – успокаивающим тоном произнес Холмс. – Хотя вы и совершили одну очень серьезную ошибку, в тот момент я ее просмотрел. А ведь когда молочный фургон подкатил к парадному входу, вместо того чтобы скромно подъехать к дверям для прислуги, пошатнулись основы нашего общества! И если я могу помочь вам в устройстве новой жизни…

– Вы – помочь мне?! – воскликнул наш гость.

– Вы не должны начинать эту жизнь под своим настоящим именем, поскольку оно наверняка кому-то известно. А Уотсон, из соображений вашей безопасности, будет всегда утверждать, что загадка вашего исчезновения не разгадана и разгадана быть не может. Выберите себе любое имя. Но мистер Джеймс Филлимор не должен никогда появляться в этом мире!