Загадка XIV века

По Неаполю разнеслась весть, что король Франции и антипапа Климент с большой армией идут на Рим с целью воссоединения церкви. Сам Климент был так уверен в себе, что заказал переносные алтари, седла (вьючные и для верховой езды), одеяла и все, что нужно, для большого похода. Папа Бонифаций сильно встревожился и стал просить англичан, чтобы те воспрепятствовали французам. И это было сделано, но не войной, а предложением мира. В феврале 1391 года английские послы приехали во Францию и объявили, что готовы обсуждать мирный договор. На переговоры с англичанами отправили де Куси и Ривьера, и они пригласили французов на обед для дружеской беседы. В качестве доказательства серьезности своих намерений послы заявили, что на переговорах Англию будут представлять дяди короля Ричарда — Ланкастер и воинственный Глостер. Франция не могла отказаться от представившейся возможности, даже если она означала лишь отсрочку «насильственного пути», что, разумеется, и было целью англичан. Переговоры назначили на конец июня, и поход на Рим временно отложили.

Наступил июнь, и англичане, добившись своей первоначальной цели, стали затягивать переговоры. По их просьбе встречу перенесли еще на девять месяцев, до следующего марта. Дело было в том, что английские советники резко разошлись во взглядах. Король Ричард и два его старших дяди, Ланкастер и Йорк, выступали за мир, а неумолимый Томас Глостерский противился этому. Его отец завоевал Францию, не испытывая к оной личной вражды, однако с уходом старшего поколения чувство рыцарского братства увяло, и младший Глостер был убежден, что французы вероломны и коварны и с помощью изворотливых трюков и двусмысленных речей обманули англичан — лишили их того, что было записано в мирном договоре в Бретиньи. Он отказался подписывать мирное соглашение до тех пор, пока французы не вернут «все города, поселки, земли и сеньории», которые они вероломно забрали, не говоря уже о 1 400 000 франков, которые они до сих пор так и не отдали за выкуп короля Иоанна.

Настоящая причина такого отношения была глубже. Глостер и поддерживавшие его бароны не хотели мира, потому что чувствовали: война — их призвание. За ними стояли бедные рыцари и оруженосцы Англии. Тем было все равно, кто прав и кто виноват, потому что война являлась единственным источником их выживания.

В этот момент старый союзник Англии, герцог Бретани Монфор, приверженный, как и всегда, междоусобице, неожиданно возобновил свою ссору с Францией. Игнорируя вассальную лояльность, он становился все более и более вздорным и дерзким, чеканил монеты с собственным профилем и совершал другие действия, демонстрировавшие всем его притязания на независимость. До переговоров с англичанами французы старались привести его в подчинение, они понимали, что неприкрытый фланг ставит их в невыгодное положение. Де Куси, один из немногих людей, допущенных к вспыльчивому герцогу, организовал ему в Туре встречу с королем и королевским советом. Монфор приехал на Луару в сопровождении полутора тысяч рыцарей и оруженосцев, его флот составлял пять кораблей с пушками. Переговоры шли три месяца — с октября по декабрь 1391 года. Монфор вилял, и его никак не удавалось склонить к соглашению. В качестве последнего средства Монфору предложили подписать брачный контракт его сына с дочерью короля Жанной, которой на ту пору еще не исполнилось и года. В прошлом такое же решение проблемы провалилось — тогда хотели привлечь Карла Наваррского. Договор заключили, однако Монфор уехал домой, затаив злобу.

В Туре с де Куси приключилось происшествие, имевшее для него горькие последствия, пусть уже после его смерти. Скончался единственный сын графа де Блуа, оставивший после себя огромное имение — и никаких наследников. Людовик Орлеанский, известный страстью к приобретательству, сразу же нацелился на эту собственность. Поместье находилось между Туренью и Орлеаном. Людовик, король и де Куси выехали из Тура — навестить горюющего и к тому же обанкротившегося отца. Граф был когда-то заложником в Англии, ему пришлось купить себе свободу, и через короля Эдуарда он перевел де Куси свою собственность в Суассоне. Бессмысленная расточительность уничтожила огромное состояние де Блуа, от переедания и злоупотребления алкоголем граф и его жена страшно растолстели, так что он не мог уже ездить верхом, и на охоту его везли на носилках. На графа часто находили приступы гнева, однажды, что, впрочем, характерно для XIV века, он кинжалом убил рыцаря. Сейчас он был стар, болен, бездетен, и его окружала толпа метивших в наследники и переругавшихся между собой людей.