Загадка XIV века

Не зная латыни — языка ораторов, — Карл слушал с любезным видом, не понимая ни слова. Был запрошен перевод для королевского совета, члены которого тоже не знали латыни. Страстный призыв Клеманжа был проигнорирован. Правительства не любят радикальных средств, пусть доминирует политика; политика Людовика на тот момент состояла в том, чтобы утвердиться в Италии, а политика герцога Бургундского — в том, чтобы ему противостоять. Король приказал — либо это сделали от его имени, — чтобы университет воздержался от дальнейшей агитации. В ответ факультет устроил стачку — способ, который в 1392 году успешно опробовали против налогового бремени, хотя ценой стало то, что Париж покинули многие иностранные студенты.

Университет распространил в Европе письмо Клеманжа и представил его папе в Авиньон при полном собрании кардиналов. Климент прочитал несколько строк, глаза его гневно расширились, и он воскликнул: «Это письмо позорит святейший престол! Оно безнравственно, злобно!» Отвергнув его как клевету, «не заслуживающую быть прочитанной не только на публике, но и наедине», он в гневе покинул комнату и не стал ни говорить, ни слушать кого-либо. Кардиналы прочитали письмо и, посовещавшись между собой, решили, что отсрочка и в самом деле опасна и папе придется принять программу университета. Климент призвал их к себе, и кардиналы сказали, что если папа хорошо относится к церкви, он должен выбрать один из трех путей. Папа был так возмущен этой «предательской трусостью», что через три дня, 16 сентября, умер то ли от сердечного приступа, то ли от апоплексического удара, то ли, по мнению его современников, от «сильного огорчения». Так окончил свои дни Роберт Женевский, записанный церковью в антипапы.

Известие о его смерти пришло в Париж шесть дней спустя, 23 сентября. Если бы удалось предотвратить избрание преемника Климента, произошло бы безболезненное объединение церкви без использования силы, без созыва Вселенского собора. «Никогда более не будет такой возможности, — писал университет кардиналам, — это как если бы Святой Дух пришел к дверям и постучал». Королевский совет немедленно отправил авиньонским кардиналам послание от имени короля, призывая их «в интересах всего христианства» отложить конклав, пока они не получат «специальное и важное» письмо от короля Франции, которое скоро за сим воспоследует.

Во главе с маршалом Бусико королевские посланцы поскакали в Авиньон и в рекордные четыре дня одолели расстояние в четыреста миль. Кардиналов волновало объединение, но не за собственный счет. Учтивый испанец де Луна, бывший профессор канонического права, убедил кардиналов в том, что их позиция зависит от права на выборы, которое не должно быть ограничено. В письме королю они решили до окончания выборов не говорить об этом. Но чтобы кардиналов не обвинили в поддержке схизмы, они согласились подписать клятву в том, что кого бы из них ни избрали, он уйдет в отставку, если большинство кардиналов призовет его сделать это. Клятва обязывала отдавать все силы для единения церкви «без обмана, мошенничества и махинаций», искренне, без проволочек, исследовать все способы, которые ведут к цели, даже если для этого потребуется сложить с себя полномочия. Клятву подписали восемнадцать кардиналов, среди них был и самый яростный поборник союза — Педро де Луна Арагонский.

Когда предложили кандидатуру одного, тот честно признался: «Я слаб и, возможно, не смогу отречься. Не следует подвергать меня соблазну».

«А для меня, — заметил кардинал де Луна, — отречься все равно, что шляпу снять». Все глаза обратились на испанца. Ему было за шестьдесят, и он был кардиналом с тех бурных выборов в Риме, что предшествовали схизме. Это был образованный, умный человек благородного происхождения, тонкий дипломат, скромный в частной жизни, умелый манипулятор, оппонент совета и горячий поборник единства церкви. 18 сентября его избрали преемником Климента под именем Бенедикт XIII.

Второе французское посольство услышало новость по пути в Авиньон. По прибытии послов новый папа заверил их, что сделает все, чтобы покончить со схизмой, и снова повторил, что уйдет в отставку так же легко, как снимет шляпу, что и наглядно продемонстрировал перед послами. Его заверения в ответе королю громоздились этакими ступенями лестницы на небеса. Он согласился с выборами только для того, чтобы покончить с «проклятой схизмой», и лучше он проведет остаток жизни в «пустыне или в монастыре», чем будет продлевать раскол. Если король пришлет компетентных людей с четкими предложениями, он незамедлительно примет их и выслушает, он настроен решительно и твердо и будет работать во имя воссоединения церкви, он примет совет короля и его дядей, да будут они вовеки прославлены за свои деяния.

Возможно, де Луна была искренен, но стоило ему оказаться на папском троне, как его намерение отречься быстро уступило место осознанию высшего долга. Схизма, как и война, была ловушкой, из которой не так легко выбраться.