Загадка железного алиби

— Итак, все зависит от точности стенных часов, — проговорил он. — Точность часов в Эйвоне подтверждается признанной точностью телеграфа. Видимо, следует признать, что стенные часы доктора Ситгрейвза тоже шли точно, так как их время совпадало с временем на карманных часах. Разумеется, правдивость свидетелей не ставится под сомнение, все дело в точности стенных часов в кабинете доктора Ситгрейвза. Если они шли абсолютно точно, придется признать, что у обвиняемого есть алиби.

Обвиняемый повернулся к лифтеру из Эйвона.

— О каких часах вы говорили?

— Это электрические часы, которые регулируются Вашингтонской обсерваторией, — ответил тот.

— А часы на телеграфе, мистер Мэллори?

— Электрические часы, которые регулируются Вашингтонской обсерваторией.

— А ваши, доктор Ситгрейвз?

— Электрические часы, которые регулируются Вашингтонской обсерваторией.

Подозреваемый оставался в камере до семи часов, пока эксперты проверяли указанные им часы. Все трое шли с точностью до секунды. Высокая чувствительность контрольной аппаратуры не оставляла никаких поводов для сомнений. Вот так и получилось, что Франклин Чейз вышел на свободу оправданным, а детектив Мэллори побрел в собственный кабинет в полицейском участке, где обхватил руками голову и задумался…

Репортер Хатчинсон Хэтч следил за расследованием этого дела, начиная с обнаружения тела Де Форреста, включая предварительные слушания и вплоть до проверки часов экспертами, что привело к освобождению Франклина Чейза. Теперь он, как и детектив Мэллори, терялся в догадках, не видя никакого проблеска впереди.

Именно тогда он и обратился к профессору С. Ф. К. Ван Дузену, которого коллеги прозвали «Мыслящая машина». Этот достопочтенный джентльмен выслушал изложение всех известных фактов, иронически поджав губы и, как всегда, прищурив свои голубые глаза. По мере того как репортер вел рассказ, на широком лбу ученого возникли глубокие складки, а затем образовалась и целая сеть морщин. Потом профессор сплел свои длинные пальцы и уставился в потолок.

— Пожалуй, это одно из самых интересных дел из тех, что до сих пор привлекали мое внимание, — наконец заявил он. — Здесь одинаково убедительны как улики против мистера Чейза, так и представленное им алиби. Понятно одно: если мистер Чейз все же убил мистера Де Форреста, то вопреки мнению экспертов что-то произошло с часами. Как дважды два равно четырем не иногда, а в любом случае, так и мистер Чейз не мог находиться одновременно в двух местах в два часа ночи. Значит, мы должны сделать вывод, что либо что-то произошло с часами (а если так, то к этому приложил руку мистер Чейз), либо мистер Чейз не убивал мистера Де Форреста… Во всяком случае, собственноручно.

Последние слова «Мыслящей машины» особенно заинтересовали Хэтча. Такой поворот событий не приходил ему в голову.

— Итак, — продолжал ученый, — если мы сумеем найти изъян в показаниях мистера Чейза, то получим возможность на время забыть о его доводах и начать все сначала. Если же, напротив, он говорил чистую правду, ничего не скрывая, и наше расследование это подтвердит, он невиновен. А теперь скажите, пожалуйста, что вы уже предприняли.

— Я поговорил с доктором Ситгрейвзом, — ответил Хэтч. — Он раньше не знал Чейза и никогда не видел его. Даже после удаления его зуба он не знал, как того зовут. Но сообщил мне доктор и кое-что, чего не говорил на слушаниях. Например, что его карманные часы регулировались только несколько дней назад, до этого момента шли точно и показывали верное время на следующий день, когда у него была назначена важная встреча. Но, значит, тогда и стенные часы тоже шли точно, так как они показывали одинаковое время с карманными. Я побеседовал и с другими людьми, чьи имена были названы во время слушаний. Я перебрал с ними самые разные варианты произошедшего и в результате вынужден был принять алиби подозреваемого. Не то чтобы я относился к этому человеку с предубеждением, но ведь все-таки Де Форрест, умирая, не зря написал его имя.

— А с молодыми людьми, которые заглядывали в комнату мистера Чейза в два часа ночи, вы говорили? — как бы вскользь поинтересовался профессор.

— Да.

— Вы спросили у каждого из них, как выглядела постель мистер Чейза?

— Да, — ответил репортер. — Я понял, что вы имеете в виду. Все они сказали, что она была в беспорядке, как если бы кто-то на ней до этого лежал.

Ученый слегка приподнял брови.

— Представьте, мистер Хэтч, что у вас страшно болит зуб, — все еще как бы мимоходом продолжал он, — и вы стремитесь избавиться от боли. Вы бы обратили внимание на номер полицейского, который сообщил вам, где живет дантист?

Глядя в невозмутимое лицо ученого, Хэтч призадумался.

— Да, понятно, — произнес он, наконец. — Нет, я вряд ли подумал бы об этом… Но мог бы и заметить.

Затем Хэтч и «Мыслящая машина» с разрешения детектива Мэллори произвели скрупулезный обыск в квартире Де Форреста в Эйвоне, разыскивая хоть какие-нибудь улики. Когда профессор спускался в офис этажом ниже, вид у него был озадаченный.

— Где у вас часы? — спросил он у лифтера.