Загадка золотого кинжала

Верные своему обещанию, после еды мы оседлали лошадей и отправились вниз, к костру, ярко горевшему на равнине, указывая нам путь.

К тому времени, как мы достигли цели, погода совершенно переменилась – тучи затянули все небо, начал накрапывать дождь. Руфорд отвел скот к реке, чтобы он мог напиться, а затем отогнал назад в лагерь, где за стадом присматривали двое черных. Это была не слишком приятная ночь: поднявшийся ветер стонал среди кустов, как тысячи затерянных душ. Я никогда не чувствовал себя более тоскливо, чем в эту ночь на равнине.

Как только мы подъехали к костру, Руфорд обратился к нам в сильнейшем раздражении:

– Полагаю, вы считаете забавным слоняться вокруг лагеря, шурша и издавая такие стоны, от которых можно сойти с ума от ужаса.

– Кто здесь шуршит и стонет? – спросил Спайсер. – С чего ты взял, недоумок, что это мы? Мы только что из дома. Ты или пьян, или спишь.

– Уснешь тут, пожалуй! – воскликнул тот. – Говорю вам, тут начались какие-то старческие стоны вокруг, как солнце село.

– Стонет, как твоя бабка, – сказал Спайсер, спешиваясь и привязывая коня к дереву неподалеку. – Поезжай в дом, переночуешь там. Миссис Спайсер совсем одна; полагаю, ей может быть страшновато. Мы присмотрим за стадом.

Когда Руфорд уехал, мы растянулись на одеялах возле костра и начали травить байки.

Я могу вспомнить все это до мельчайших деталей. Из-за того, что небо, как я уже упоминал, закрыли тучи, темно было так, что хоть глаза выколи, ни одного проблеска света, куда ни посмотри. Прежде чем покинуть нас, Руфорд подбросил дров в огонь, и тот гудел, вздымаясь ввысь, когда внезапно раздался громкий странный стон из зарослей позади, заставивший нас подскочить в один момент. Мы посмотрели в том направлении, откуда исходил звук, и в ярком свете пламени увидели высокого худого мужчину лет пятидесяти. У него были седые волосы и длинная седая борода. Вся его одежда, даже сапоги для верховой езды, были белыми, в руках у него был кнут. Он был бледен как смерть и бесконечно печален. Он смотрел то на одного из нас, то на другого, словно не зная, к кому обратиться. Мы оба онемели от изумления, наконец Спайсер, вставая, приветствовал его:

– Доброй ночи, милейший. Откуда это вы взялись?

Тогда фигура растворилась в темноте, столь же бесшумно, как и появилась, а вы можете представить, как пристально мы смотрели!

– Ну, это уже чересчур! – вскричал Джим. Схватив горящую палку, он приказал мне следовать за ним и ринулся в заросли в том направлении, в котором, как нам казалось, исчез незнакомец.

Следующие двадцать минут мы обыскивали все окрестности сверху донизу, заглядывая во все потайные места в радиусе пятидесяти ярдов от лагеря, но безуспешно. Мы не смогли найти ни одного следа нашего таинственного визитера. Затем мы вернулись к костру и улеглись обратно.

Спайсер должен был дежурить с девяти до одиннадцати, и было уже почти восемь, когда он решил попытаться поспать часок перед тем, как надо будет возвращаться в седло. Однако вскоре он передумал.

Хотя в тот момент мы больше никого не видели, могу вас заверить, мы были весьма далеки от состояния душевного покоя. Скот внезапно начал беспокоиться, и по мычанию и фырканью можно было понять, что животным тоже не по себе. Пока мы слушали, точно такой же странный стон раздался из зарослей слева от нас. Казалось, это кричит смертельно напуганная женщина. Но хотя мы то и дело вглядывались в темноту и дважды ходили на разведку в том направлении, нам не удалось найти ничего, что могло бы послужить причиной этого звука.

В девять часов Спайсер заступил на дежурство; вернувшиеся черные сказали, что скот сильно встревожен.

Вскоре после того, как Спайсер уехал, я лег на одеяло, глядя в небо. Тучи все еще полностью закрывали его, и, похоже, предстояла весьма сырая ночь. Где-то около десяти Спайсер позвал меня присоединиться к нему, так как со скотом все было очень неладно, так что я оседлал лошадь и поехал к нему.

В этот момент облака разошлись, и луна ярко осветила окрестности. То, что я увидел, было весьма необычно. Скот – около пятисот голов – весь был на ногах, животные двигались туда-сюда, постоянно мыча. Что нас беспокоило еще сильнее – то и дело старый бык, возглавлявший стадо, отходил и нюхал воздух, после чего начинал реветь так, что содрогалась земля. При виде такого любой скотогон знает: надо держать ухо востро и быть готовым к неприятностям.

Поравнявшись со Спайсером, я спросил, в чем, по его мнению, может быть дело, но тот ответил не сразу.

Наконец, помолчав, он весьма загадочно произнес:

– Ты не встретил его?

– Кого? – переспросил я.

– Да нашего друга, конечно, Призрачного Гуртовщика.

– Дьявол! Он снова вернулся?

Подозрительно оглядевшись, Джим подъехал ближе и тихо произнес:

– Он ошивается вокруг стада вот уже с полчаса. Они видят его, потому и беспокоятся. Помяни мое слово, скоро у нас будут серьезные проблемы.

– Будь оно все проклято! – воскликнул я. – Придется нести двойные смены всю ночь, да еще и под дождем.