Загадки истории. Византия

Такое же отношение к василевсу и государству, которое он олицетворял, было характерно и для широких слоев византийских подданных, прежде всего жителей столицы. Через осознание того, что они подданные богоизбранного императора, символизировавшего исключительное государство с претензией на мировое господство, ромеи получали визуальное подтверждение возможности осознавать себя Богом избранным народом, проживающим в стольном граде священной империи. На этом основывалась та особая символичная важность, которая сопровождала каждое появление василевса на публике. Мистик Симеон, писавший на рубеже Х – ХІ вв., был убежден, что император, нарушивший церемониал и представший перед придворными с измазанным сажей лицом, навсегда потеряет уважение подданных. Даже если он во всем будет благонравен и добродетелен, раздаст нищим все свое имущество, то все равно быть ему отныне посмешищем для ромеев. В народе же бытовала примета, что если василевс в будний день облачится в парадные одежды, то он непременно тяжело заболеет и умрет мучительной смертью.

Для того чтобы константинопольцы оставались уверенными в неоспоримом величии и вечной нерушимости государства, император должен был регулярно, в связи с теми или иными праздниками, традициями и событиями появляться на центральной улице города Месе, показываться на балконе дворца или в императорской ложе ипподрома, присутствовать на богослужении в храме Св. Софии. В сопровождении пышной свиты и вооруженной охраны василевс являлся народу, при этом заранее обуславливалось, где и каким образом должны размещаться лицезреющие самодержца горожане, когда и какими славословиями следует его приветствовать. Немало было добровольно собиравшихся зевак, но основную массу обычно составляли специально организованные градоначальником столицы – эпархом города – представители кварталов-гитоний, народных организаций димов и торгово-ремесленных корпораций, а для особой массовости – и вовсе насильно согнанное простонародье.

Поэтому император был весьма ограничен в передвижении, поскольку должен был всегда, практически безвыездно находиться в столице, символизируя устойчивость государственной власти. С пониманием народ воспринимал разве что отлучки, связанные с успешными военными кампаниями против врагов, поскольку они сами по себе призваны были не только обезопасить империю, укрепить или расширить ее границы, но и демонстрировали устойчивость и мощь государства. К тому же после них должна была следовать церемония триумфа – торжественного въезда василевса-победителя в столицу в сопровождении богатых трофеев, знатных иноземных пленников или диковинных животных. Иные причины отсутствия императора в Константинополе понимания среди населения не находили. Например, Иоанна VIII Палеолога (1425–1448 гг.), более двух лет пребывавшего в Италии в поисках союзников и денег для борьбы с турками-османами, рядовые византийцы осуждали не только за невозможность изменить плачевное положение государства или унию с католиками, но и за то, что на столь долгое время покинул царственный город, оставив его на произвол судьбы.

Император символизировал нерушимость империи также и для жителей провинции, большинство из которых никогда не бывало в Константинополе, с тем лишь отличием, что здесь репрезентация власти происходила через чиновников государственного аппарата на местах, финансово-фискальную систему, благодаря отчеканенному портрету василевса на монетах, а также преимущественно через механизмы церковного влияния – благодаря упоминанию императора в молитве. Независимо от благостостояния и места проживания в пределах Византийской империи подданные должны были быть уверены как в незыблемости властных устоев внутри государства, так и в его устойчивости по отношению к враждебному внешнему миру, и император им такую возможность предоставлял.

Известно, что любые изображения императора носили ритуальный характер, их присутствие должно было придавать законность тем решениям представителей государственной власти на местах, которые принимались перед «взором василевса», будь то приговор суда, административное распоряжение или принесение присяги. Где бы ни располагался портрет – на аверсе монеты или стенной фреске, мозаике, книжной миниатюре или подвесной печати-булле, удостоверяющем полновесность гири клейме или официальном одеянии сановника – он всегда должен был соответствовать определенным критериям, символически передающим не столько образ конкретного правителя, сколько персонифицированный в его изображении образ власти. К изображениям императора прилагались эпитеты «sacra laurata», «sacer vultus», «divinus vultus» («священный портрет», «священный лик», «божественный лик»). Монету с изображением василевса строжайше запрещалось топтать ногами, поскольку это считалось преступлением против государственной власти императора и одновременно кощунством.