Загадки Короны

– Но надежда есть, – улыбнулся Элдвин. – Три года назад Баксли отыскал Сферис – это что-то вроде компаса, ведущего к Короне. Нам нужно заполучить Сферис.

– Теперь я вспомнил! – оживился вдруг Мальверн. – После твоего рождения Баксли вернулся в Земли Прайдов и принес с собой шар. Блестящий стальной шар, который указывал путь на север.

– И ты знаешь, куда пошел Баксли?

– Боюсь, этого не знал даже он сам.

Элдвин сник.

– Послушай меня, племянник, – сказал кошачий владыка. Элдвин поднял голову и посмотрел дяде в глаза. – Мы все устроим. Вместе. Но прежде чем ты отправишься спать, я хочу кое-что показать тебе. – Мальверн подвел Элдвина к песчаной россыпи. – Я буду рядом, когда ты сделаешь свой первый песчаный знак. Так отец сопровождает сына. Песчаный знак – это весьма тонкое искусство. Сдвинуть с места миллионы песчинок и создать из них совершенное изображение – совсем не то, что поднимать камни. Здесь нужно мастерство, а не просто грубая сила. Прислушайся к плато. Почувствуй всю глубину земли. Ощути тяжесть неба на своих плечах.

И Элдвин почувствовал. Он словно открылся навстречу всему, что его окружало. Он ощутил камни, подпирающие его лапы, ветерок, ласково треплющий его шерсть…

– Позволь дышать своему сознанию. Будь безмятежен, подобно водам Эная.

Элдвин глубоко вдохнул и расслабил все тело – от кончика хвоста до кончика уха.

По сознанию словно прокатилась какая-то волна, и все ощущения сделались резче, отчетливее. Песок вокруг Элдвина начал подниматься – выше, выше, и вот уже в воздухе из песчинок сложилась лапа, ловящая луну. У Элдвина перехватило дыхание. Конечно, он не раз заставлял предметы перемещаться по воздуху, но никогда ему не удавалось сотворить нечто столь прекрасное. И не просто прекрасное. Этот знак был свидетельством древности его рода. Элдвин из Ловящих Луну наконец обрел семью.

* * *

Наутро бессонная ночь дала о себе знать – глаза у Элдвина покраснели, и их сильно щипало. Он так и пролежал без сна на холодном каменном полу общинной пещеры в ожидании рассвета. В голове у него без конца прокручивалось все, о чем рассказал Мальверн.

Гилберт уютно устроился на груде тканых покрывал в общинной кладовой. Скайлар нашла себе местечко на стопке ящиков. Утомленные двухдневной дорогой, друзья Элдвина, в отличие от него самого, спали как младенцы. Но стоило первому солнечному лучу проникнуть в сумрачную пещеру, как Скайлар встрепенулась. Она и в спокойные-то времена, ко всеобщей досаде, вечно вскакивала ни свет ни заря.

– Ну как все прошло? – спросила она Элдвина, заметив, что кот тоже не спит.

Элдвин мог бы рассказать многое. О том, каким бессердечным оказался его отец, бросивший сына. О том, как безумие погубило его мать. Только сейчас изливать душу Скайлар ему совсем не хотелось. Поэтому он просто сказал:

– Мальверн видел, как мой отец направлялся на север.

– Это нам ни о чем не говорит, – вздохнула сойка. – Он может быть в какой угодно части Огромии. Или вообще в Запределье.

Элдвин подошел к Гилберту и легонько его пихнул.

– Мушиная запеканка! – выкрикнул лягух в полусне. Открыв глаза, он озадаченно уставился на Элдвина.

– Пора вставать, – произнес Элдвин. – Думаю, нам надо назад, во дворец. Расскажем королеве Лоранелле все, что узнали, и попробуем придумать новый план.

Собрав свои сумочки, мешочки и копье, фамильяры вышли из общинной пещеры на утренний свет. Лестницы из висячих камней были по большей части подобраны – обитатели деревни еще спали. Проснулись только самые неугомонные и юные кошки. Некоторые решили с утра пораньше поупражняться в телекинезе. Они гоняли камни через подвешенные в воздухе кольца или поднимали вверх росу – точь-в-точь дождик, только наоборот. Кто-то уже спешил по общинным делам – ловить рыбу в ручьях или собирать хворост для вечернего костра.

Элдвин повел друзей в самое большое из парящих жилищ – Мальверн показывал ему, где живет. Элдвин развернул висячую лестницу, и они с Гилбертом двинулись вверх по каменным ступеням. Скайлар кружилась над ними. Добравшись до верха, фамильяры обнаружили, что Мальверн не спит. Кошачий владыка сидел в глубокой задумчивости и пристально изучал письмена, вырезанные на сланцевой табличке. Над табличкой висели две увеличительные линзы.

– Доброе утро, дядя, – поздоровался Элдвин. – Прости, что помешали, но…

– Посреди ночи меня посетила одна мысль, – промолвил он, ни на миг не отрывая взгляда от куска серого сланца. – Твой дедушка любил повторять: «Пути отцов для детей не закрыты». – Линзы скользнули вниз, и полосатый кот посмотрел на Элдвина. – Кошки Мэйденмира всегда верили, что ни одно поколение не преуспеет без глубоких знаний о былом. У нас множество традиций, позволяющих приблизить прошлое. Каждая бусина на моем хвосте досталась мне от какого-либо предка. Шип в моем ухе – это обломок копья, принадлежавшего первому Ловящему Луну. Существуют заклинания, которые помогают удерживать в этом мире духов из Завтрашней Жизни.

Скайлар изучала письмена на табличке, повернув голову так, чтобы не читать вверх ногами.

– Фелинные ритуалы? – уточнила она.