Загадки золотых конвоев

Но Ергомышев не оставлял надежды на прорыв. Вскоре «Иртыш» повернул на ост. Ергомышев рассчитывал, что этот курс достаточно безопасен, что с наступлением сумерек судну удастся удалиться на несколько десятков миль от района боя.

К утру следующего дня «Иртыш» почти потерял ход, водоотливные средства уже не справлялись с откачкой воды из трюмов. Попытка выправить крен тоже не удалась. Шансов дойти до Владивостока не было никаких.

Решили продолжать идти во Владивосток, но держаться недалеко от японского берега, чтобы в случае чего спасти команду. Спустя некоторое время на транспорте снова лопнул паропровод. Пришлось вывести из рабочего режима один из котлов. Получили серьёзные ранения и ожоги вахтенные машинисты. Вода в кочегарке поднялась к топкам. Это был конец. Ергомышев приказал направить судно к японскому берегу.

Через пару часов транспорт «Иртыш» встал на якорь в полутора милях от рыбацкого селения Гоцу.

Судовой лекарь Иосиф Делялич-де-Лаваль, вернувшись из плена раньше своих соплавателей, в медицинском отчёте так описал гибель «Иртыша»:

«…15 мая утром стало очевидным, что транспорт «Иртыш» продержится на воде недолго. И поэтому решено было в девять часов утра повернуть к ближайшему берегу и высадить на него весь состав транспорта… Около часа пополудни, приблизившись к берегу Японии (западный берег острова Ниипона), бросили якорь и спустили почти целые шлюпки. Спущенный же паровой катер скоро затонул, наполнившись водой через пробоины. Пополудни началась погрузка раненых на баркас, которая продолжалась более двух часов. Вечером того же дня весь состав транспорта высадился на западный берег Ниипона. Транспорт «Иртыш», как говорили, утонул в ночь на 16 мая, приблизительное место гибели находится на 35° 2' северной широты и 132° 8' восточной долготы от Гринвича».

Из воспоминаний Г. Графа: «Бедный, бедный «Иртыш», недолго ты послужил в русском флоте, недолго на твоей корме развевался Андреевский флаг. <…> Пока плыли, никто не спускал глаз с «Иртыша», ожидая его «последнего вздоха», но он пока продолжал печально стоять, уткнувшись носом в воду. Лишь Андреевский флаг слабо колыхался на корме».

Обратим внимание, что команда покидала судно организованно, без всякой паники. Противник в тот момент транспорту никоим образом не угрожал. В данных условиях командир транспорта должен был бы обязательно сохранить свой самый главный юридический документ, по которому будут судить обо всех его действиях во время плавания и особенно во время сражения. Спасение вахтенного журнала во все времена и на всех флотах мира есть дело первостепенное. Но судьба вахтенного журнала транспорта «Иртыш» тем не менее неизвестна. По крайней мере в объяснительных записках уцелевших членов команды транспорта о нём нет никаких упоминаний. Скорее всего, он погиб вместе с судном Впрочем, нельзя исключить, что журнал был поднят японцами, прочитан, после чего японские водолазы уже и начали целенаправленные работы в каюте командира «Иртыша», где вскрыли сейф и достали лежавшее там золото. Однако и здесь не всё так просто.

Думается, что перед тем как покинуть борт своего судна, Ергомышев уничтожил вахтенный журнал. Почему он должен был так поступить? Высаживаясь на японский берег, командир «Иртыша» не мог не понимать, что вскоре команда будет пленена противником. Разумеется, сохрани он вахтенный журнал, японцы сразу бы изъяли его и прочитали всё, что касается не только обстоятельств перехода эскадры, но и оставшегося на борту затонувшего транспорта груза угля, снарядов и серной кислоты. Всё это представляло для японцев немалый интерес. Понятно, что, высаживаясь на японский берег, Ергомышев не мог взять с собой и само золото, которое неминуемо оказалось бы рано или поздно в руках японцев.

Разумеется, в вахтенном журнале было зафиксировано и прибытие на судно мичмана Графа с казённым золотом. Кроме того, должен был существовать и особый акт, которым мичман Граф передавал доставленное золото на хранение командиру корабля.