Загадочная Московия. Россия глазами иностранцев

«Все это время мы провели очень весело, — писал Олеарий. — Ведь это место около Ладожского озера, где мы должны были ждать, вследствие воды, веселых окружающих его видов и нескольких небольших островов с разного рода дичью, представляется очень приятным. Близко лежат два острова, поросшие кустарником и массою малины, отстоящие один от другого на выстрел из ружья. К этим островам некоторые из нас иногда ездили поохотиться. Вокруг островов бесчисленное количество тюленей всевозможных цветов; когда они располагались на разбросанных вокруг широких камнях, на солнце, то мы их очень легко могли доставать из-за кустов.

Когда подошло время нашей встречи, пристав вышел к нам навстречу со многими словами и сказал:

— Его царское величество Михаил Федорович (и перечислил все его титулы), прислал меня сюда, чтобы вас, княжеских голштинских послов, принять, вместе с вашими людьми, снабдить провиантом, ладьями, лошадьми и всем необходимым и доставить в Москву.

После того, как послы дали ответ, он подал им руку и повел нас сквозь ряды стрельцов в гостиницу. Когда был дан салют из ружей, то это проделано было с такою неосторожностью, что секретарь шведского резидента, стоявший с нами, чтобы глядеть на это торжество, получил большую дыру в своем колете. Угощение, которым пристав нас принял, состояло из пряников, водки и варенья из свежих вишен.

Наш пристав, принеся послу для приветствия хлеб и соленую семгу, спросил, должны ли они ежедневно доставлять нам провизию и заставлять готовить ее или же нам будет приятнее получать деньги, на сей предмет назначенные его царским величеством, и давать нашему повару готовить кушанья по нашему способу. Мы, как это всего обычнее у посольств в этих местах, просили передавать нам деньги и закупали сами. Такса же везде определялась самим приставом, так что мы все получали очень дешево: да и вообще во всей России, вследствие плодородной почвы, провиант очень дешев. Ведь 2 копейки за курицу — это в нашей монете 2 шиллинга или 1 грош мейссенской монеты; 9 яиц получали мы за 1 копейку. Мы получали ежедневно 2 рубля и 5 копеек, то есть 4 рейхс-талера 5 шиллингов: дело в том, что на каждое лицо, от высшего до низшего, пропорционально, назначается известная сумма.

На всем нашем пути мы нигде не видали большей толпы детей лет от четырех до семи, как здесь, в Ладоге. Когда некоторые из нас ходили гулять, эти дети толпами шли позади и кричали, не желаем ли мы купить красной ягоды, которую они звали «малина» и которая в большом количестве растет во всей России. Они давали за копейку полную шляпу, и, когда мы расположились для еды на зеленом холме, человек с пятьдесят стали кругом нас. Все, и девочки, и мальчики, были со стриженными волосами, с локонами, свешивавшимися с обеих сторон, и в длинных рубахах, так что нельзя было отличить мальчиков от девочек.

Здесь мы услыхали первую русскую музыку. Когда мы сидели за столом, явились двое русских с лютнею и скрипкою, чтобы позабавить господ послов. Они пели и играли про великого государя и царя Михаила Федоровича; заметив, что нам это понравилось, они сюда прибавили еще увеселение танцами, показывая разные способы танцев, употребительные как у женщин, так и у мужчин. Ведь русские в танцах не ведут друг друга за руку, как это принято у немцев, но каждый танцует за себя и отдельно.

А состоят их танцы больше в движении руками, ногами, плечами и бедрами. У них, особенно у женщин, в руках пестро вышитые носовые платки, которыми они размахивают при танцах, оставаясь, однако, почти все время на одном месте».

* * *

Голштинское посольство, продолжал Барон читать Олеария,

не спеша двигалось к Москве. Казалось бы, все должно быть спокойно, однако то и дело кто-нибудь попадал в западню:

«Мы ехали на лошадях, а вещи наши и утварь послали вперед на пятидесяти подводах. Этот багаж повстречали на дороге несколько немецких солдат. Они понаведались в корзину с провизиею, выбили дно в бочке с пивом, напились и отняли у нашего конвойного стрельца его саблю. Когда они наткнулись на нас, и сделанное ими дело стало известно, двое из них были сильно избиты нашим приставом, и шпаги и ружья у них были отняты.

Однажды наш повар отправился за две мили вперед для заказа кухни, а мы, из-за плохой дороги, не могли поспеть за ним в тот же вечер, и в этот день нам пришлось провести ночь на поле, без еды.

В эти дни мы встретили также несколько военных офицеров, которые, по окончании войны под Смоленском, возвращались из Москвы. Так, например, на ямской станции Зимогорье мы встретили полковника Фукса, а в Волочке полковника Шарльса с другими офицерами. Когда они пришли посетить послов, их угостили испанским вином. Так как все несколько часов подряд сильно пили, то наш трубач Каспер Герцберг до того захмелел, что спьяна смертельно ранил шпагою одного из наших стрельцов. Раненого мы оставили лежать, дали ему и тем, кто должны были ухаживать за ним, немного денег и отправились дальше.