Загадочная Русь: от Рюрика до Путина

«Если слово Пропонтида употреблено в нашем памятнике <…> в таком же смысле, то в нём уже не будет заключаться ни малейшего намёка на прохождение русских судов мимо Золотого Рога, мимо стен столицы, а просто будет идти речь о частном набеге, в котором Русь начала свой грабёж у Босфора <…>, а потом достигла Амастриды».

Здесь следует иметь в виду, что Амстрида находилась на южном берегу Чёрного моря, в трёхстах километрах восточнее Константинополя. По мнению Васильевского, русские суда дошли до входа в Босфор, но затем почему-то двинулись вдоль побережья, на восток. Из этого он делает очень важный вывод:

«Если мы будем понимать русское нашествие на Амастриду как местный и частный набег, то уже не останется ни малейшего основания удивляться, что на такое событие не встречается намёка в беседах Фотия, сказанных по поводу осады столицы Византии».

Вот так допущение широкого толкования и отсутствие чёткой информации в беседах Фотия привело Васильевского к выводу, что нападение на Амастриду никак не связано с нападением на Константинополь в 860 году. Однако византийский богослов не мог, в силу недостатка знаний, представить в своих проповедях полную картину того, что случилось в 860 году. Он посчитал необходимым дать всего лишь религиозно-политическую оценку событий, создав в своей проповеди образ врага, несущего погибель Византии. Тем не менее, Васильевский делает из бесед (проповедей, гомилий) Фотия следующий вывод:

«Если из умолчания и намёков Фотия можно выводить какие-нибудь заключения, то разве только то, что русские ранее произнесения бесед действительно никогда не осаждали самой столицы византийской».

И всё это несмотря на то, что продолжатель Феофана и Иоанн Диакон пишут о нападении на Константинополь, причём в то время, когда Михаил воевал с исмаилитами (об этом написал продолжатель Феофана), то есть в 860 году. Однако для нас куда важнее не выводы Васильевского, основанные на многочисленных «если», а то обстоятельство, что Пропонтида в обычном понимании – это Мраморное море. Тогда следует предположить, что нападение на Константинополь было совершено с юга, со стороны Мраморного моря. Тут самое время ещё раз привести отрывок из «Жития патриарха Игнатия» Никиты Пафлагона:

«В это время запятнанный убийством более, чем кто-либо из скифов, народ, называемый Рос, по Эвксинскому понту прийдя к Стенону и разорив все селения, все монастыри, теперь уж совершал набеги на находящиеся вблизи Византии острова, грабя все (драгоценные) сосуды и сокровища, а захватив людей, всех их убивал».

Нетрудно убедиться, что у южного побережья Чёрного моря нет никаких островов, а вот в Мраморном море, к юго-востоку от Константинополя есть несколько небольших островов, которые и могли стать объектом нападения, но только в 860 году, поскольку в 941 году русские корабли князя Игоря не смогли преодолеть Босфор. Это обстоятельствам ставит крест на выводах Васильевского. Впрочем, есть слабая надежда, что в «Житии св. Георгия Амастридского» описано нападение, случившееся ранее 860 года. Увы, ни один другой источник не сообщил о таком грандиозном нападении, когда вражеские корабли прошли через Босфор, побывали в Мраморном море, чтобы под конец разграбить Амастриду.

И всё же, откуда было совершено нападение? Фотий пишет о русах, как о северном народе. Пафлагон утверждает, что нападавшие пришли со стороны Чёрного моря. А в «Житии Георгия Амастридского» сказано, что разграбление началось с Пропонтиды. Какой же вывод можно сделать?

Если под Пропонтидой понимать Босфор, то можно предположить, что русы сначала разграбили берега пролива, затем острова в Мраморном море, а затем, нагрузив однодревки богатой добычей, вернулись в Чёрное море, но направились почему-то не домой, а за 500 км на восток, чтобы разграбить Амастриду. Но в это слабо верится, поскольку логичнее было бы сразу напасть на Амастриду.

Такой вираж можно признать вполне логичным, если только русы пришли из северного Причерноморья или из Приазовья – тогда им всё равно пришлось бы возвращаться вдоль восточного побережья Чёрного моря, проходя мимо Амастриды. Но есть и другая версия. Викинги пришли с юга на больших кораблях, последовательно разграбили острова в Мраморном море (в Пропонтиде), побережье Босфора и Амастриду в южном Причерноморье, а затем вернулись в Средиземное море.

Однако как опровергнуть Фотия и Пафлагона? Для этого следует обратить внимание на расхождение в оценках численности кораблей, принимавших участие в нападении на Константинополь. Можно предположить, что автор «Брюссельской хроники» пользовался источником, в котором сообщалось, что 200 кораблей викингов вошли в Средиземное море и направились в сторону Греции, либо же – 200 кораблей викингов вошли в Мраморное море. Автор этой хроники, как и Лиутпранд, был уверен, что викинги это те же росы, поэтому и сделал соответствующий вывод. В то же время, Иоанн Диакон мог иметь в своём распоряжении более полную информацию, в которой говорилось о 360-ти кораблях, напавших на Константинополь.