Загадочная женщина

— Послушайте! — вскипел начальник полиции. — Если вы не замолчите, я прикажу завязать вам рот!

— Нет, отчего же? — вступил в разговор лжеКартер. — Он, правда, несколько нахален, но и очень забавен. Итак, мистер Картер, — обратился он теперь к нему, — не можете ли вы сказать мне, каким образом вы очутились здесь?

— Ну, это вы, я думаю, знаете лучше меня, — огрызнулся Ник.

— О, без сомнения! Но я должен сознаться, что вы поступили очень неосторожно! Неужели вы не знали о существовании здесь аппарата «Гибель воров»? Видите, что значит не спрося броду, сунуться в воду! И потом разве можно было, при желании совершить такое отчаянное преступление, напиться! Этого я от вас, мистер Картер, никак не ожидал! Вы мне кажетесь человеком достаточно опытным, а между тем попались в ловушку, как самый неопытный новичок! Впредь, надеюсь, вы будете вести себя умнее!

Каждое слово лжеКартера звучало явной насмешкой над Ником, которую он ясно чувствовал, хотя окружающие ничего не замечали. Наглость и самоуверенность двойника доказывали, с каким ловким противником Нику приходилось бороться.

О, если бы он был свободен, но его держали четверо полисменов и каждое его движение, конечно, перетолковывали по-своему и, конечно, не в его пользу.

Пока сыщик внутренне выходил из себя, лжеКартер, скрестив на груди руки, спокойно смотрел на него с такой ехидной, торжествующей улыбкой, что Ник отвернулся, чтобы не видеть лица как две капли воды напоминавшее его собственное.

Годкинс, закончивший тем временем осмотр телефона, поднялся с пола и обратился к начальнику полиции.

— Этот негодяй величайший лжец, какого я когда-либо встречал. Он уверяет, что разговаривал со мной посредством этого телефона, тогда как провода доходят только до конюшни.

В это время вошел механик и сообщил, что телефон приведен в негодность посредством снятия батареи.

Ник Картер мысленно обозвал себя ослом. Как гениально обманула его Кора Дюмон! Очевидно, во время его разговора в конюшне находились два сообщника преступницы: мужчина и женщина; женщина играла роль телефонистки, а мужчина изображал капитана Годкинса.

Сыщик видел, что он вступил в борьбу с достойным противником, расставленная ему ловушка была так хитроумно устроена, что попасть в нее не представлялось позорным даже для Ника Картера. В том, что обман не мог продолжаться долго, Картер был уверен, но сколько пройдет драгоценного времени, прежде чем обнаружится правда!

— Заклинаю вас поговорить со мной несколько минут, — обратился он к начальнику полиции. — Уверяю, вы сейчас же увидите, на чьей стороне правда.

Но его слова оставались гласом вопиющего в пустыне. Когда же явился следователь и обратил внимание присутствующих на то, что руки и лицо Картера залиты кровью, то ни у кого уже не было сомнения, что перед ними настоящий убийца.

При осмотре карманов платья найдены были запачканные кровью деньги, процентные бумаги и украшения покойной.

Раздражение против Ника дошло до такой степени, что его непременно избили, если бы за него не вступился его двойник.

— Не будем, господа, — сказал он, — предупреждать правосудие, которое сумеет покарать виновного. Милый тезка, — повернулся он к Нику, — боюсь что вам придется сесть на электрический стул.

— Разве после вас! — вскрикнул Картер.

— Но неужели же и после всего, что здесь установлено, вы все-таки станете отпираться? — спросил начальник полиции. — Улики налицо. И, право, лучше сознаться!

— В том, чего я не совершал?

— Как? А убийство миссис Сундерлин?

— Я к нему непричастен!

— А несчастные прислуги?

— Не имею о них понятия!

— Наконец, драгоценности, найденные в ваших карманах?

— Я не знаю, кто их туда мне положил! Меня опоили, переодели…

ЛжеКартер громко засмеялся.

— И после этого вы все-таки утверждаете, что вы Ник Картер? — спросил он.

— Да, я Ник Картер, и скоро горько придется плакать тем, которые сейчас смеются!

— Поживем — увидим! — прозвучало как вызов, и лжеКартер вышел из комнаты.

— Если этот негодяй не сумасшедший, — сказал начальник полиции, указывая на Ника, — то это тогда самый опасный преступник, какого мне приходилось видеть за всю свою жизнь!

В конце концов сыщика, несмотря на его уверения, посадили в арестантскую карету, отвезли в тюрьму и заперли в одной из надежнейших камер.

Казалось, сама судьба повернулась спиной к Нику: вместо того, чтобы схватить опасных преступников, он сам сидел в тюрьме, обвиненный в убийстве, грабеже и поджоге.

* * *

Прошло 3 дня с того времени, как Ника Картера схватили на вилле миссис Сундерлин. Сыщик все еще содержался при полиции в ожидании допроса коронера. Как он ни просил, ему не только не давали свидания с судьями или с начальником полиции, но и не соглашались разрешить послать депешу в Нью-Йорк или к одному из знакомых в Чикаго. Его просто-напросто не слушали и не передавали его желаний начальству.

Ник Картер узнал на себе все те притеснения и несправедливости, которые царят в американских тюрьмах. И все-таки самым ужасным в положении Картера было то обстоятельство, что он совершенно не знал, что творится на божьем свете.