Загадочные экспедиции

Теперь о людях с хвостами. Первое, что приходит на ум, — это описания одежды североамериканских аборигенов, сделанные в XVIII в. Приводятся такие детали: жители Аляски носят короткие меховые куртки с фалдами, несколько напоминающие фраки; эскимосы, живущие в дельте Юкона, делают платье из шкурок сурков, а шапки из песцов, оставляя в обоих случаях хвосты; индейцы-лемуты носят за поясом в виде украшения волчьи или росомашьи хвосты. Таким образом, под «хвостатыми людьми» подразумеваются туземцы, украшающие свой наряд меховыми фалдами или хвостами животных [7].

В казачьих донесениях есть и другие детали, требующие пояснения. Например, первооткрыватель Камчатки Владимир Атласов сообщал в «скаске» 1701 г., что люди из-за моря (он имел в виду американских индейцев) по льду переходят на Чукотку и приносят для обмена «соболи худые, а у тех соболей хвосты полосатые с четверть аршина» [8].

Речь, очевидно, шла не о соболе, а об американском еноте — звере, неизвестном в Сибири. Простительно было так ошибаться бывшему устюжскому крестьянину, если уж французский дипломат Филип Авриль писал в то время о «бегемотах», которые в изобилии водятся в Северном Ледовитом океане

[9]. Судя по всему, под ними он подразумевал моржей. Несколько ранее барон Сигизмунд Герберштейн, посол австрийского императора в Москве, информировал европейскую общественность о том, что в устье Оби проживают черные люди, лишенные дара слова, и о том, что на севере Сибири живут люди, покрытые звериной шерстью с ног до головы, и люди с собачьими головами («песьеголовцы»). Кроме того, обитают в сибирских дебрях люди без шеи и без ног, с головой на месте груди и с длинными руками, а в сибирских реках встречается рыба с человечьими головой, глазами, носом, ртом, руками, ногами, но опять-таки лишенная дара слова. Прочие сибиряки, те, которых все же можно классифицировать как homo sapiens, с аппетитом едят эту самую «чудо-юдо-человеко-рыбу».

И наконец, среди жителей Северной Сибири есть такие, что осенью умирают, а весной оживают (как лягушки), причем массовый замор тех сибиряков происходит 27 ноября, а воскресение из мертвых — 24 апреля. Барон был человек ученый и любил точность [10].

Не менее ученый Мартин Вальдзеемиллер, профессор географии из Страсбурга (тот самый, который предложил называть Америкой открытый Колумбом материк), настолько был уверен в существовании сибирских «песьеголовцев», что одного из них даже изобразил на своей карте Азии [11]

.

Одним словом, сравнивая казачьи «скаски» с «откровениями» некоторых западноевропейских ученых мужей, можно сказать, что русские землепроходцы избегали домыслов, по мере возможности были точны в деталях и их отчеты заслуживают доверия, т. е. казачьи «скаски» не были сказками.

Рис. 1. Фрагмент западноевропейской карты Азии, составленной профессором географии Вальдзеемиллером. На ней изображена Сибирь. По горам шагает «сибиряк» — человекообразное существо с собачьей мордой и дубиной на плече.

Если мои доводы вас не убедили, Семен Николаевич, то как-нибудь в другое время мы вернемся к этой теме, а сейчас позвольте перейти к третьей версии. Для этого нам придется сделать очередной скачок во времени. Вспомним события века XVIII, точнее говоря, события 1741 г., когда из Петропавловска вышли в море два русских корабля — пакетботы «Святой Петр» (командир — капитан-командор Витус Беринг) и «Святой Павел» (командир — капитан 1-го ранга Алексей Чириков).

Вскоре непогода развела их, и дальнейшее плавание проходило по индивидуальным маршрутам. 17 июля на «Святом Павле» увидели землю, и Чириков решил обследовать ее. Для этой цели была спущена на воду шлюпка (ялбот) под командованием штурмана Абрама Дементьева. Ему было приказано отыскать якорную стоянку, источник пресной воды и по возможности установить контакты с туземцами.

Ялбот отбыл к берегу и пропал. Сигналов о благополучной высадке также не поступало. Целую неделю продолжалось томительное ожидание. Наконец на берегу был замечен огонь. В ответ на сигнальный выстрел из пушки огонь разгорелся сильнее. Чириков решил, что ялбот поврежден (нуждается в ремонте), и отправил на берег вторую, последнюю шлюпку под командованием боцмана Сидора Савельева.

Момент подхода шлюпки к берегу был замечен, но установленных сигналов опять-таки не было. На следующий день после этого недалеко от корабля появились две туземные лодки, с которых раздавались крики «агай». Как выяснилось позднее, на языке индейцев-тлинклинов «агау» означает «иди сюда». При этом индейцы держались на почтительном расстоянии от корабля и вскоре удалились в направлении берега [12].

С болью в сердце за товарищей, погибших или оставшихся на побережье Аляски, приказал Чириков идти в Петропавловск. Отсутствие шлюпок, нехватка воды и цинга давали ему право на такое решение.