Загадочный город Сказок

– Да уж, – говорит Иван, – с такой безумной водой не то, что в шахматы проиграешь, а всю жизнь загубить можно! Трезвые мысли, Марья, и чистые помыслы – вот залог счастливых дней.

Вылил Иван водку в помойное ведро и налил в чарку ключевой водицы. Тут послышался шум и треск, будто ветры воют и громы грохочут, – летит змей трёхголовый. Прилетел, за стол уселся и принюхивается, головами по сторонам крутит.

– Чую свежей человечиной пахнет! Выходи, посмотрю кто ты есть и с чем тебя съесть! – и смеётся змей своей шутке, дым из ноздрей.

Вышел отважный добрый молодец и встал перед столами змея, смотрит смело в глаза всем трём головам, не моргнёт. Змей спрашивает:

– Каким ветром занесло тебя, парень, в мои хоромы?

– Домой путь держал, да в окне увидел красоту эту, – Иван кивнул головой на Марью, которая, стояла в стороне и теребила в руках платочек, а Иван говорит: – Отпусти девушку со мной и братьев её расколдуй, тогда проси чего хочешь.

Змей двумя головами мясо жуёт, а третьей речи ведёт:

– В шахматы меня обыграешь, тогда жив будешь. Два раза выиграешь – Марью забирай, ну а если три победы за тобой будет (змей захохотал!), тогда и братьев её забирай. Но ежели хоть раз проиграешь! … голову откушу, остальное в котле сварю. Лады?

– Согласен! – отвечает Иван.

Расставили они фигуры на доске. Марья чарки принесла. Змей с Иваном выпили, играть начали. А в те времена, когда Иван у старика науки изучал, они каждый вечер в шахматы играли, логическое мышление развивали. Вот и сейчас пригодились доброму молодцу умения эти. Как ни начнут игру – победа за Иваном, да ещё в три хода. Вроде как не успели сесть за игру, как уж заканчивать пора. Все победы за нашим красавцем. Пришлось змею и жизнь Ивану оставить, и Марью отпустить и братьев расколдовать. Уговор есть уговор!

Стоят перед змеем четверо: Иван, к которому Марья прижимается, да два брата богатыря. Змей глядит на ладных ребят, за проигрыши не печалится, а умиляется и сердцем смягчается.

– Ладно, – говорит змей трёхголовый, –

– залезайте ко мне на спину, отнесу я вас ко входу во Внешний мир, к Ивану домой.

Вернулся Иван с невестой Марьей да с братьями домой. Сёстры Ивана влюбились в братьев Марьи! Так и сыграли три свадебки, шумные да весёлые.

Иван да Марья всем на зависть жили–поживали, деток рожали, и друг друга не обижали! Всем бы так жить, книги читать и умными быть.

Медведь и русалка

Медведь Потап Потапыч знатный был хозяин. Славился он умением заготовить впрок огромные запасы, чтобы и на осень, и на зиму хватило. А как любил полакомиться рыбкой этот лесной богатырь!

Каждый день Потап Потапыч забирался в быструю холодную реку и рыбачил там, выхватывая сильными лапами мелькавшие рыбьи хвосты. Вдруг лохматый рыболов заметил такую крупную рыбину, какой в жизни своей медвежьей никогда не видывал. Глаза загорелись у Потапыча, оскалил он зубы, размахнулся и схватился за длинный чешуйчатый хвост…. А там русалка!

Завизжала девка хвостатая, руками белыми замахала; волосы зелёные к спине и плечам прилипли. Медведь ещё больше перепугался, и вместе с русалкой на берег выскочил. Глядит на неё, только пасть от удивления разинул. А русалка схватилась за густую шерсть, визжит, брыкается в железных объятиях Потапа Потапыча. Медведь дышит русалке в красивое лицо, а та подняла на косматого верзилу глаза зелёные гневные и завопила тонким, но нежным голоском:

– Косолапый! Ты меня когтищами своими ободрал всю, изранил!

Потапыч сконфузился и говорит:

– Да я что…рыбки, это самое, хотел было откушать.

– Лечить меня теперь будешь, – заявляет русалка.

Делать нечего, понёс Потап Потапыч жертву рыбной ловли к себе в берлогу. А берлога большая, удобная, разными припасами забита, и стоит в живописном месте.

Зашёл медведь в берлогу, русалку положил на свою кровать мягкую, а сам в уголке примостился. Сидит, глазами на чудо–чудное смотрит и не представляет, что же дальше будет.

– Давай, – говорит русалка, – лечи меня.

– А как? – спрашивает медведь.

– Рыбки дай мне да чаю травяного приготовь, с малиной чтобы.

Достал Потапыч из подполья рыбы, чай заварил с малиной и травами. Наелась русалка, а лицом недовольная.

– Сделай мне прудик, какой, что ли, – выпрашивает зеленоглазка.

Потапыч что–то прорычал и вышел копать пруд. К вечеру хворающая речная дева уже плескалась, в тёплом неглубоком бассейне, весело смеясь. «Рыбки мне, малинки мне!» – кричала русалка, а медведь суетился вокруг наглой девушки–рыбы.

И пробегал так Потапыч до самой зимы. Русалка давно в берлоге на правах хозяйки жила, румяная была и здорова, а вот медведь в слугах у неё бегал.

Зима! Медведю давно спать пора. Он глядь, а запасов–то как не было. Рассвирепел от голода Потапыч, схватил хитрую бабу–рыбу в охапку да потащил на речку.

Вечер стоял тихий, луна гуляла по чёрному небу; вокруг деревья в белых шапках. Нашёл медведь прорубь и, не задумываясь, бросил в неё русалку. Направился уже домой, а сзади проклятия разносятся:

– Обидел ты меня, Потап Потапыч. Шатайся теперь один–одинёшинек век напролёт!

С тех пор бродит медведь–шатун зимой, ищет, чем бы поживиться.