Загадочный город

— Земля была усеяна семенами. Все, что летает и ползает, в несколько слоев оседает на открытых участках. — В Лост Акре было не так много чистых видов птиц и растений; гибриды смешивались в разных последовательностях, поэтому их можно было подразделить только на «летающих» и «ползающих». — И все это происходит не в сезон. Должно быть, они чувствуют приближение какой-то катастрофы. Я зашел дальше, чем когда-либо, и увидел… — Солт запнулся. Эгоистичное желание держать секреты при себе подняло свою уродливую голову. Ему не хотелось делиться открытием даже с Ференсеном.

— Я знаю, что ты видел.

— А я так не думаю.

— Ты видел непонятный участок неба. Могу показать на твоей карте, где он находится.

Солт с раздражением понял, что Ференсен рылся в его карманах, но едва ли мог хоть что-то возразить. Ференсен разложил на столе простую схему Солта. Рисунки были сделаны умелой рукой, надписи казались несколько загадочными, но Ференсен смог в них разобраться.

— «П» — это плита со входом на луг. У тебя нет описания леса, потому что ты туда не возвращался, памятуя мои советы. — Ференсен переключил внимание на бесформенные фигуры с подписями, которые накладывались друг на друга, как диаграммы Венна[13]. — Колонии растений. Странные гибриды наших земных видов. Твои буквы отмечают ближайших родственников тех, что водятся у нас. Навскидку, вот тут — трава белозора, хотя в Лост Акре соцветия не белые, а красные, а побеги отличаются липкостью.

К изумлению Солта, Ференсен либо уже знал, либо догадался обо всем остальном. Доказав свою правоту, Ференсен продолжил:

— Ты не отметил ни тот участок неба, ни большое дерево, которое растет неподалеку. — Его голос вздрогнул от неожиданного проявления чувств. — Они почти наверняка находятся здесь. — Он поставил палец на самый край листа.

Ференсен был прав. Солт, заикаясь, спросил:

— Откуда ты об этом знаешь? Ты не был там много лет.

— Этот участок неба существует там уже очень-очень давно — могу даже предположить, что с самого начала, с тех пор как первичный взрыв или столкновение привело к возникновению Лост Акра. Я называю его точкой перехода.

Продемонстрированные Ференсеном знания подтолкнули Солта к чуть большей откровенности:

— Я встретил удивительное существо, даже по меркам Лост Акра, — полугорностая-получеловека.

Лицо Ференсена омрачилось, будто дала о себе знать старая болячка.

— Ферокс, — произнес он.

Солт снова на секунду лишился дара речи, и лишь по прошествии какого-то времени смог снова спросить:

— Откуда ты знаешь?

Ференсен никак не отреагировал на вопрос.

— Он оставил тебя в живых. Хотелось бы мне знать почему.

— Он просил о помощи. Все повторял: «Saeculum».

— Цикл — отрезок времени, равный жизни человека или популяции.

— Или какого-то места, — ответил Солт. — У меня есть одно предположение. Ротервирд и Лост Акр нельзя отделить друг от друга. В этой долине находится единственный путь туда, и другие до нас это знали, иначе Лост Акр Лейн не дали бы такого названия и не проложили бы там, где она сейчас находится. Когда-то давно правительство испугалось, что тайна будет раскрыта и чудовища Лост Акра вырвутся наружу, поэтому они предоставили нам независимость и запретили изучение истории. Чего они не знали, так это того, что Лост Акр обладает неустойчивой природой и может сам себя разрушить. Чего сейчас не знаем мы, так это того, что случится с нами, если разрушение произойдет.

— Нам это будет только на руку.

Странно подчеркнутое «нам» было произнесено Ференсеном без особой уверенности. В который раз Солт почувствовал, что старик скрывает половину того, что знает сам.

— А почему Ферокс говорит на латыни?

— Он старше, чем ты можешь себе представить. — Ференсен помедлил. — Точка перехода обеспечивает удивительное долголетие — но за это приходится платить. Он должен был сказать что-то еще.

— На нас напали монстры из леса.

— Что еще за монстры? — В вопросе прозвучала неожиданная настойчивость.

— Они были похожи на те грибы, что растут на деревьях… только с глазами и зубами. — Ференсен явно расслабился, но тут Солт вспомнил, что Ферокс действительно сказал кое-что еще. — Кажется, Ферокс думал, что я — какой-то посланник. Он употребил слово nu… nuntius.

Внезапно Солт ощутил такую усталость, какой не чувствовал за всю свою жизнь.

Последние слова, которые он услышал от Ференсена, были окрашены мрачной иронией:

— Действие «Специального средства для бессонных ночей» хорошо известно: оно мгновенно приводит в чувство, затем следует короткий период резкого похмелья, десять минут полной ясности сознания и наконец глубокий восстанавливающий сон.