Загадочный перстень

Три заокеанских гостя — австралиец, американец и бразилец впервые увидели Аржена и услыхали его имя только здесь, на симпозиуме. Причём, если американец и был в Европе, в том числе и во Франции, десять лет назад, то двое других впервые покинули свои края. Молодой ассистент доктора Квинслея, Саймон Картер, тоже впервые пересёк океан. Однако, если его шеф и бразильский хирург Перейру общались с Арженом лишь в клинике доктора Гиршмана да вежливо раскланивались в ресторане, этот веснущатый симпатичный юноша беззастенчиво вертелся вокруг мадам Аржен, добровольно став кем-то вроде её пажа. Это заметили многие, да он и сам того не скрывал. Однако, как исподволь выяснил Петрусенко, на ночь кражи перстня у него, как будто, было алиби. Саймон делил номер-люкс со своим шефом, и Питер Квинслей был уверен, что ассистент своей комнаты не покидал. Викентий Павлович рассудил так: если парнишка и сумел надуть доктора — улизнуть незаметно ночью из номера, то уж мадам Аржен у него быть не могла, это точно.

Австралиец Рональд Бергер приехал, как и Аржен, с женой. Женщины сразу подружились, потому и мужчины общались более тесно. Однако, как уверял Бергер, это общение ограничилось одной прогулкой с жёнами по вечернему городу и несколькими распитыми в баре рюмками мартини.

Швед Эрикссон год назад был приглашён в парижский госпиталь, где работали и Аржен, и Деплесси. Они просили его проконсультировать редкую и сложную операцию, которую должны были делать впервые. Эрикссон же описал подобную операцию в научном медицинском журнале. Операция прошла успешно, врачи прониклись друг к другу симпатией, несколько совместных дней провели втроём — и в госпитале, и досуг. Никаких разногласий между ними не возникало, это подтвердил Деплесси.

К австрийскому профессору Хлодвигу Аржен приезжал сам, и не один раз. Пожилой мэтр был высокого мнения о покойном французе — как о специалисте. Однако рассказал Викентию Павловичу, что обратил внимание на несколько жёсткий и упрямый характер Аржена.

— Дважды я проводил операцию совместно с Жоржем, у себя в клинике. И вот что мне показалось: он занимался сложной хирургией не столько из сострадания, сколько из интереса… Наверное, можно и так. — Хлодвиг пожал плечами. — Жаль, хирург был блестящий…

Англичанин и профессор из Тулузы знали Аржена до симпозиума только понаслышке. Так, по крайней мере, они утверждали. Больше всего подозрений должен был бы вызвать Деплесси. Знал убитого три года, постоянно работал вместе, хорошо знал и его жену. Сам был холост. Мало ли… Но даже если дело не в женщине, кто знает, какие столкновения и скрытые конфликты могли быть между двумя мужчинами — коллегами или скрытыми соперниками… Петрусенко весёлый и общительный француз был симпатичен. Впрочем, так же, как и другие врачи. Но… он ждал результатов своих запросов о них.

Пока он прохаживался по гостинице, вылавливая своих собеседников то в номерах, то в ресторане, то в бильярдной, несколько раз промелькнул перед глазами Митя в форме посыльного. Последний раз задержался недалеко, поймал взгляд Викентия Павловича и многозначительно повёл бровями. Петрусенко чуть заметно кивнул и направился в бюро директора. Вскоре туда проскочил и юноша.

— Мне тут нравится, дядя! — сказал весело. — Очень интересная атмосфера, люди такие разные… И чаевые…

— Что ж, ещё не поздно переучиться. Языки иностранные знаешь, я тоже походатайствую — возьмут на постоянную работу!.. Давай, Митяй, выкладывай, что узнал.

— Ничего особенного: охи, ахи, фантазии. Но один фактик есть. Не знаю только, к чему бы?

— Что же?

— Девушка эта, пострадавшая. Варя… Она боялась одного человека.

— Боялась? Ого! Это интересно.

— Возможно, не так интересно, как странно. Вы, дядя, тоже удивитесь. Она боялась покойного француза, мсье Аржена.

Петрусенко вскочил, прошёлся по комнате.

— Да, в самом деле интересно. Она говорила об этом?

— Говорила, несколько горничных знают.

— И объясняла, почему?

— А вот это, дорогой мой дядюшка Викентий Павлович, загадка! Варя и сама не понимала, отчего его боится. Говорила другим девушкам: «Что на меня нашло, не знаю. Он такой приятный, обходительный, говорит ласково. А у меня всё сжимается, особенно когда взгляд его ловлю. Блажь какая-то!» При мне горничные болтали, эти её слова вспоминали.

— Молодец, Митя, — похвалил Петрусенко. — А что, Варя часто с ним встречалась?

— Приходилось. Она ведь обслуживала именно номер Арженов, а мадам особа капризная, требовательная. Часто её вызывала.

— Что ж, — Викентий Павлович уже раскурил свою трубочку и попыхивал ею. — Факт вроде бы интересный, но ты прав — странный. Не знаю, пригодится ли он нам… Вот уж право…

Митя ушёл, его рабочий день ещё не кончился. Викентий Павлович тоже ещё направился в управление. Сергей Никонов поджидал его с интригующим выражением лица.

— Вижу, вижу, — сказал Петрусенко, — что-то есть у тебя! Об иностранцах какие-то факты?

— Не угадал, Викентий. О наших медицинских светилах ответы ещё не поступали. Но есть, ты прав, есть один интересный поворот в деле. Слушаешь?